Ледария. Кровь и клятва

Слева мелькнуло лезвие, нацеленное в шею, — Сейтер пригнулся и с разворота вспорол бок нападавшего кинжалом — белый камзол с медведем Вардов окрасился алым. Бегущий на него справа великан широко замахнулся, открываясь — болван! — и не успел опомниться, как острие ножа вошло в плоть между вышитыми дубовыми листьями. Третий, одутловатый рыхлый юноша с ключом Хеггов в гербе, пытался неуклюже уколоть кинжалом с наскока, но легче легкого было уйти от этого непоставленного удара, от этой слабой руки, и, оказавшись сбоку, вонзить клинок в почку.

— Мой принц! — Сир Леонард отбросил ногой мертвое тело, хватая Сейтера за плечо, как будто тому требовалась какая-то помощь, как будто он не справлялся. Но кровь на его акетоне была только чужая. Сейтер сбросил руку рыцаря и шагнул вперед.

На помосте Годрик уже вытянул из ножен кинжал — его острие моталось в воздухе туда-сюда и мелко тряслось, своего сына он удерживал за спиной, их окружили трое беренцев, не растерявшихся от страха. Один из них что-то тихо рычал своему герцогу, отсюда не было слышно.

— Я… Я… — Годрик не знал, что собирался сказать, и все оглядывался на толстого лорда в двух шагах сбоку, но тот лишь глубоко дышал, открыв рот.

— Пожалуйста! — раздалось за спиной Сейтера. — Сколько вам нужно? Я отдам все!

Он поморщился и махнул Леонарду. Кинжал рыцаря сверкнул в воздухе, голос забулькал и умолк, еще несколько таких стонов заткнули гвардейцы Гранджа.

Сумятица внизу редела, в воздухе повис густой запах крови, одинаково покрывшей тела северян и южан на полу. В затихшем шуме стало слышно схватку за дверями снаружи. Во всем Венброге сейчас шел бой, но, чем бы он ни кончился, люди в зале его не переживут.

Сейтер толкнул раненого беренца, ошалевшего настолько, что не заметил, как повернулся к врагу спиной, растолкал своих греттцев — они мешали идти туда, где он еще не закончил. До помоста оставались считанные шаги. Годрик вертел головой, будто никак не мог разглядеть то, что происходило, и наконец снова встретился с Сейтером взглядом.

Да, теперь была его очередь. И он еще мог подороже продать свою жизнь.

— Бериг! — закричал герцог толстому лорду. Истошно, отчаянно, как будто тот мог что-то сделать, мог отвести руку, несущую смерть. Дыхание толстяка на миг сбилось, выпуская тихое: «Я говорил тебе… Я тебе говорил…»

Сейтер поднялся на одну ступень. На вторую. Уперся кулаком в заставленный яствами стол и перемахнул его, сбив кубки с горячим вином на пол. Трое беренцев выставили кинжалы вперед, герцог за их спинами качался на нетвердых ногах. Ловя его взгляд, Сейтер пригнул голову и медленно пошел кругом, держа кинжал и нож наготове. Хеймдал и Леонард встали позади, но не смели приближаться, гвардейцы опрокинули стол, занимая ступени.

— Бериг!

Толстяк отступил чуть назад, уже не обращая внимания на своего господина. Бериг — этим именем было подписано слишком много посланий в Гретт. Это имя должно быть первым в списке мертвых.

Сейтер сделал резкий выпад. Барон принял его кинжал на свой, заскрежетала сталь. Силищи в этой туше было немерено, передавит — Сейтер широко махнул кинжалом, метя в шею, но Бериг поймал предплечьем его запястье и оттолкнул клинок. Сильный. Но медленный. Кинжалы расцепились и пошли на второй заход, но Сейтер успел погрузить свой под ребро противника, когда Бериг еще только надрезал его акетон.

Тяжелое тело повалилось, чуть не придавив Сейтеру ботинок, и воспользовавшись мгновением, узколицый беренец, худой и ловкий, метнулся вперед. Леонард за спиной не выдержал и тоже прыгнул навстречу, но Сейтер сбил клинком чужой кинжал вбок и рассек смельчаку шею.

Горячая влага окатила лоб и щеку, капли потекли под ресницы. Сейтер быстро отер глаза, а Леонарду достался удар локтем наотмашь — за неверие в силы господина и за то, что лезет, куда не нужно. Кровь на щеке сохла, стягивая кожу. “Это чужая кровь, все это чужая кровь”, — пело сердце, стуча бойко и жарко, требуя продолжения, но для троих противников сразу нужен холодный ум, нужно успокоиться и унять этот жар.

Годрик ошалело водил кинжалом перед собой и дышал часто, как собака, его сын что-то лепетал отцу на ухо, двое оставшихся беренцев пытались удержать в поле зрения и Сейтера, и гвардейцев.

— В-вы… — начал снова Годрик. — Вы… Зачем? Чего вы хотите?

Сейтер развел смертоносные лезвия в стороны, выравнивая дыхание.

— Этот замок? Эту землю? Я хочу все.

Годрик кивал, быстро и часто.

— Да… Да!

— И ваши жизни, конечно.

Беренцы закрыли собой господина, сжимая рукояти кинжалов, у Годрика задергался кадык.

— Н-не нужно, это н-не нужно!

— Это необходимо, — Сейтер вновь пошёл по дуге, выставив жала клинков вперёд, выискивая лучшую возможность, чтобы ударить. — Один мудрый советник говорил Вилиаму, что покоренный род нужно истребить до последнего звена. Тот не послушал. Вот, к чему это привело.

— Н-но вы же…