Леди-бесприданница

Флора оглядела комнату и встретилась взглядом с одним из близнецов Тёрнбул, стоящих в окружении трех молодых джентльменов. К счастью, их родителей поблизости не было. Может, стоит попробовать еще раз? В прошлом году в Эдинбурге она много танцевала с ними в Зале собраний на Джордж-стрит, перед тем роковым балом.

С Тёрнбулами она была знакома с детства, часто встречалась на праздниках и мероприятиях, на которых собирались все знатные семейства. К тому же их семьи часто бывали в гостях друг у друга и оставались на несколько дней из-за сложностей передвижения.

Флора решительно направилась к джентльменам. Она поймала несколько встревоженных взглядов, однако все вели себя корректно, а Френсис – более симпатичный, чем брат, – даже улыбнулся ей.

– Итак, ты замужем, Флора Маккрифф?

– Да. И я Флора Макнейл.

– Он выглядит очень суровым, – пробормотал Френсис. – Впрочем, он весьма красив. Но я бы его побаивался. – Он склонился ближе. – Правда, что он убил человека ради денег?

* * *

Лахлан внезапно поймал себя на мысли, что глазами он то и дело находит жену, даже в моменты, когда беседа переходит в горячий спор. Сегодня даже по обыкновению важные для него темы, например заработная плата рабочих, не удерживали его внимание надолго.

«Что происходит?»

Флора выглядела подавленной, когда собравшиеся у камина разошлись и оставили ее одну. Что наговорили ей эти женщины? Лахлан с ужасом подумал, что, кажется, знает ответ на вопрос. Разумеется, они не одобрили ее брак, и в этом виноват он.

– Что скажете, Макнейл? Если мы сговоримся и урежем заработную плату, то все выиграем.

Этот вопрос Лахлан не смог проигнорировать, хотя не отрывал глаз от Флоры и видел, что она прошла к другой группе гостей.

– Рабочим едва хватает на жизнь того, что мы платим сейчас. Они не смогут выполнить норму, которая нас устроит, если желудки их будут пусты.

Ему отлично известно, каково работать в таких условиях. Страх стать нищим и опять голодать не покидал его и в настоящие дни благополучия, но он не желает набивать собственный карман за счет рабочих. Впрочем, многие владельцы фабрик и заводов не видели ничего плохого в том, чтобы нанимать людей за самую низкую плату. Они утверждали, что для обеспечения занятости крайне важно держать жалованье на низком уровне. Это утверждение было предметом постоянных дискуссий.

– Если человека не устраивает сумма, он может не соглашаться. Появятся другие желающие. Таков закон спроса и предложений, – настаивал Паркер – мужчина с угрюмым лицом, хозяин кожевенной фабрики.

– Они люди. Не товар, – с жаром высказался владелец верфи.

Хорошо, что не все богачи придерживаются одного мнения с Паркером. Лахлан надеялся, что когда-нибудь удастся убедить всех работодателей в том, что он сам считал чрезвычайно важным, – мужчины и женщины должны получать за свой труд достаточно для того, чтобы обеспечить семье крышу над головой и сытную еду каждый день. Сейчас, к сожалению, большинство владельцев предприятий беспокоятся только о своей прибыли и поддержании роскошного образа жизни. Они не в состоянии понять, что здоровый, сытый работник принесет им в итоге больше пользы, чем тот, который будет трудиться вполсилы из-за голода или болезни.

Разговор изменил направление, что ослабило интерес Лахлана, и он принялся искать глазами Флору. На этот раз она была в обществе молодых людей – слишком молодых, чтобы быть полезными его бизнесу. Хорошо лишь, что они не отвернулись от жены. Судя по обращенным на нее взглядам, речь опять шла о браке. Лахлан мысленно выругался, но сразу себя одернул. Прием только начался, у них будет достаточно времени, чтобы переговорить со всеми аристократами и найти покровителей для виски. Через некоторое время Лахлан был вынужден переместиться в сторону, теперь положение не позволяло следить за Флорой, а потому он всецело погрузился в дискуссию.

Лахлан постучал в дверь, соединяющую уборную и спальню. Ему открыла Мюриэль.

– Твоя хозяйка готова?

– Да, сэр.

Флора стояла у камина. Когда она повернулась к нему, у Лахлана перехватило дыхание. Быстрым шагом он подошел и взял ее руки в свои.

– Великолепно, – произнес он на выдохе и чуть отстранился, чтобы оглядеть жену с головы до ног и полюбоваться ослепительной красотой.

Наряд из переливчатого шелка голубого цвета с глубоким декольте оставлял открытыми плечи и руки и подчеркивал белизну кожи. Волосы, скрепленные заколкой, пышными локонами ниспадали на плечи, несколько прядей были завиты и обрамляли лицо.

– Вы потрясающе выглядите, Флора.

Румянец окрасил ее щеки, губы растянулись в улыбке, но глаза смотрели на него с тревогой.

– Что случилось?

Она опустила взгляд и закусила губу.

Он больше не мог ждать. Наклонившись, он прижался к ее губам. Кончик языка дразнил, призывая их разомкнуться и позволить поцеловать ее со всей страстью. И она уступила. Желание было так велико, что Лахлану пришлось несколько раз напомнить себе, что спешить не стоит. Он крепко обнял ее и заметил, как напряжено ее тело, несколько раз провел руками по спине, надеясь, что это ее успокоит.