Леди-чертовка

– Ларсоны считают, что не стоит слишком сближаться с крестьянами, – ответила Феба, старательно не отрывая взгляда от страницы. – Говорит, это поощряет их выдвигать слишком много требований, просить себе поблажек и затягивать с арендной платой. Эдвард говорит, это может даже привести к бунту арендаторов вроде того, что был недавно в Ирландии. Там крестьяне кое-где даже поубивали своих помещиков.

– И в каждом случае убитый был печально известен жестоким и несправедливым обращением с крестьянами, – нахмурившись, заметил Уэст и, несколько секунд помолчав, добавил: – Так что же… Ларсон общается с арендаторами через посредника?

Феба кивнула:

– Он посылает пристава взимать арендную плату, и если они…

– Посылает пристава? – В голосе Уэста прорезался нешуточный гнев. – Боже правый, с какой стати? Можно же нанять агента или… Господи, да кого угодно! Неужто в самом деле необходимо использовать местные силы правопорядка, чтобы держать арендаторов в страхе?

Феба поспешно глотнула еще вина и заметила, не зная, что еще сказать:

– В Эссексе дела ведутся по-другому.

– Да какая разница где! В любой точке земного шара работа управляющего состоит в том, чтобы, черт возьми, управлять! Ваш Ларсон – такая важная птица, что считает ниже своего достоинства разговаривать с простыми крестьянами? Или он такой чистоплюй, что считает, что бедность заразна?

– Нет, – возразила Феба. – Я вижу, что у вас создалось неверное, незаслуженно дурное впечатление об Эдварде.

– Да нет, вы здесь не при чем: он мне и раньше не нравился.

– Он прекрасный человек, добрый и заботливый! Столько часов провел у постели Генри: читал ему вслух, утешал его! Утешал и меня! На Эдварда я опиралась, на него полагалась в самые трудные минуты… И он был так добр к Джастину! Генри это видел, потому и попросил меня пообещать… – Тут она оборвала себя.

Уэст смотрел на нее, не мигая, и понял, что возненавидел этого сердобольного Ларсона.

– Пообещать что?

Феба отставила пустой бокал:

– Ничего. Это пустяки.

– Черт побери! – едва ли не прошипел Уэстон. Взгляд его, казалось, готов был прожечь в ней дыру. – Но не мог же он просить вас…

Феба, не глядя, перевернула несколько страниц гроссбуха:

– Кстати, хотела спросить: бушель – это сколько?

– Восемь галлонов. Скажите мне, что это неправда!

Чувствуя острое желание убежать, Феба встала из-за стола и подошла к книжным полкам:

– Откуда мне знать, о чем вы подумали?

Голос Уэста прозвучал, словно щелканье кнута, заставив ее вздрогнуть.

– Неужели Генри заставил вас поклясться выйти замуж за его треклятого кузена!

– А можно потише? – прошипела Феба, резко развернувшись к нему лицом. – Я бы предпочла не кричать об этом на весь дом!

– Боже всемилостивый! Значит, так он и сделал! – По какой-то непонятной причине загорелое лицо Уэста побагровело. – И вы согласились. Ради всего святого, зачем вы сказали «да»?

– Генри страшно тревожился обо мне, о Джастине, о еще не рожденном ребенке и хотел быть уверен, что о нас станет заботиться достойный человек, а его дом и поместье останутся в надежных руках. И потом, мы с Эдвардом подходим друг другу.

– Для вас он навсегда останется бледным подобием Генри.

– Эдвард значит для меня гораздо больше! Как самонадеянно с вашей стороны, как…

– Черт возьми, да между вами нет даже искры страсти, иначе он давным-давно уложил бы вас в постель.

Феба втянула воздух:

– Я была в трауре, вы… кретин!

Но Уэстону совершенно не было стыдно.

– Прошло два года. Я знаю вас без году неделю, но уже по крайней мере поцеловал!

– Я жила в родительском доме. У него не было возможности…

– Было бы желание – возможность найдется!

– Я давно уже не девчонка, что мечтает о поцелуях украдкой за комнатной пальмой! Теперь у меня другие приоритеты. Эдвард станет хорошим отцом для моих детей, и… – Феба снова повернулась лицом к полкам и начала поправлять книги, стряхивая пыль со старинных корешков. – Физическая сторона отношений для меня не имеет особого значения.

– Черт возьми, но ведь это ненормально: считать, что она вовсе ничего не значит!

Рискнув бросить на него взгляд, она обнаружила, что он в полнейшем недоумении подпер голову руками.

– У женщин эти потребности не так сильны, как у мужчин! – отрезала Феба.

– Вы меня убиваете, – простонал он придушенным голосом.

Один из корешков оказался надорван, и Феба погладила его пальцем, словно ее прикосновение могло исцелить повреждение.

– Мне достаточно воспоминаний, – возразила она тихо. Он промолчал, и она добавила: – Почти все мои чувства умерли вместе с Генри.

Ответом ей опять было молчание. Может, он ушел? Удивленная, Феба обернулась – и едва не отпрянула, обнаружив его прямо перед собой. Не успела она сказать ни слова, как он сжал ее в объятиях и прильнул к губам.

Глава 18