Леди-чертовка

Ей хотелось большего, и она приподняла бедра, пытаясь усилить ощущения, но он продолжал исследовать ее тайное местечко неторопливо и нежно. Боже, этот мужчина действительно мастер своего дела! Как постепенно, шаг за шагом, он возбуждал в ней отклик, как заставлял ее ждать в беспомощном предвкушении! Он осторожно продвигался все дальше и глубже, будто невзначай касаясь напрягшегося в ожидании бутона.

Феба содрогнулась всем телом. Стоило ему убрать палец – и ее охватил всепоглощающий голод.

– Пожалуйста… – прошептала она пересохшими губами.

Уэст смотрел на нее с довольной улыбкой: глаза его сияли расплавленной синевой. Склонив голову к ее груди, он сжал сосок губами, и несколько долгих минут лизал, посасывал и покусывал в то же время неторопливо исследуя руками ее тело. Она содрогалась, и прерывисто вздыхала, и стонала, забыв обо всем, кроме своего немыслимого наслаждения. Наконец, после всех мучительных оттяжек, он проник рукой к ней между бедрами и коснулся влажного, уязвимого входа в ее тело. Ноги Фебы напряглись, она вцепилась ему в плечи и, судорожно выдохнув, уткнулась лицом в расстегнутый ворот. Палец входил все глубже и глубже, костяшками растягивая нежную плоть, двигался внутри ее, дразнил, выходил… вот нашел какую-то особую точку, надавил – и все ее тело словно запылало огнем.

Уэст неторопливо вытащил палец и принялся ласкать шелковистые лепестки, описывать круги вокруг жаждущего бугорка. Влажный палец легко скользил по набухшей плоти, загрубевшая кожа чуть царапала, и от этого ощущения у Фебы сжимались пальцы на ногах. Все сильнее охватывало ее напряжение столь сладостное и столь нестерпимое, что она готова была на все, лишь бы дать ему выход.

– Какая же ты чувствительная! – прошептал он в ее пылающую щеку. – Может, лучше было бы… помягче, понежнее… ласкать тебя там языком? Ты не против?

Дыхание пресеклось у нее в горле.

Уэст наблюдал за ней с нескрываемым весельем в жарких синих глазах.

– О… не думаю… – умудрилась наконец выговорить она.

Он легко скользнул губами по ее губам.

– А мой девиз: «Не попробуешь – не узнаешь!»

– В жизни не слышала ничего хуже! – выдавила она с трудом.

Он лишь ухмыльнулся в ответ.

– Так гораздо интереснее жить. – И, пощекотав нежный холмик своими ловкими порочными пальцами, он прошептал: – Позволь поцеловать тебя сюда. – Поняв, что она колеблется, он потребовал: – Просто скажи «да»!

– Спасибо, нет!

В ней нарастало беспокойство, а он в ответ лишь мягко рассмеялся. Через мгновение давление между ног усилилось, и она поняла, что в нее проникли уже два пальца.

– Расслабься… ты такая нежная, такая мягкая… Феба, следующие десять тысяч ночей мне будут сниться твои прекрасные губы, чудное тело, все эти веснушки, которые превращают тебя в произведение искусства…

– Хватит меня дразнить! – выдохнула она – и тут же закусила губу, ощутив, как дерзкие пальцы вторгаются в нее и заполняют собой, а тело охотно подчиняется их натиску.

– Тебе нужно доказательство моей искренности? – И он прижался к ее бедру своей возбужденной плотью. – Чувствуешь? Вот что делает со мной одна мысль о тебе!

Да у него ни стыда ни совести! Хвастается своим… своим органом так, словно больше нечем гордиться! Хотя нельзя не признать, орган у него и вправду… впечатляющий. Совсем недолго Феба боролась с неодолимым любопытством – а затем скользнула рукой вниз, желая проверить свои ощущения. Погладив ладонью невероятно крупное, мощное и твердое как камень мужское естество, она часто-часто заморгала и выдохнула еле слышно:

– Боже правый!

И быстро убрала руку, а он улыбнулся в ее раскрасневшееся лицо и прошептал:

– Поцелуй меня, так, словно мы с тобой в постели и у нас целая ночь впереди. – Его пальцы скользнули глубже. – Поцелуй так, словно я в тебе.

Феба слепо повиновалась, чувствуя, как во всем теле порхают бабочки. Он ласкал ее и дразнил, то глубоко вводя пальцы внутрь, то полностью вынимая и играя с влажными кудряшками, то лаская набухший бугорок. Другая рука гладила грудь, теребила соски. Поразительно, сколько он знал о ее теле: безошибочно угадывал, какие места особенно чувствительны, и прикасался именно к ним, какие ритмы сильнее всего ее возбуждают.