Леди-чертовка

Теперь – никаких ожиданий, желаний или надежд. С обеих сторон. Теперь можно не бояться, что в минуту слабости он ринется за ней. Завтра она уедет, и все вернется на круги своя. Он найдет способ ее забыть. В конце концов, мало ли на свете женщин!

Пройдут годы. Он будет жить своей жизнью, Феба – своей. Выйдет замуж, нарожает еще ребятишек. У нее будет жизнь, которую она заслуживает.

И у него, к несчастью, тоже.

После мучительной ночи, проведенной в попытках заснуть, Уэст встал с ощущением холодного кома в желудке и с чувством, что по нему кто-то проехался тягачом. Медленно исполняя все утренние ритуалы, не ощутил даже тепла полотенца, которым распаривал кожу перед бритьем, а когда проходил мимо незастеленной кровати, у него возникло искушение броситься туда, прямо в одежде, и больше не вставать.

«Ну нет, хватит!» – сказал он себе угрюмо. Впадать в тоску и жалеть себя – это простительно юнцу, но не мужчине. Сегодняшний день он проведет как обычно. Начнет с завтрака. Буфет наверняка ломится от отбивных, яиц, бекона и ветчины, жареной картошки с зеленью, пудингов под разными соусами, хрустящего редиса и соленых огурчиков, печеных фруктов из сада, украшенных свежими сливками, и…

Стоило подумать о еде, его затошнило.

Уэст ходил по комнате, садился, вставал и опять ходил, наконец остановился у окна и прижался лбом к холодному стеклу. Из комнаты открывался вид на конюшни и каретный сарай. Здесь царила суета: готовили лошадей и экипажи для отбытия Шоллонов на железнодорожную станцию, где их ждал собственный поезд.

Нет, нельзя, чтобы Феба уехала вот так – с ненавистью к нему, считая негодяем! Как угодно, но только не так!

Ему вспомнился разговор с Пандорой за день до свадьбы. Она призналась, что чувствует себя недостойной такого мужа, как лорд Сент-Винсент, а он ей сказал, что не может быть ничего увлекательнее, чем заполучить то, чего недостоин.

Легкомысленный осел! Теперь-то он понимал, какой болью, каким страшным риском оборачивается влечение к тому, кто тебе не пара.

Уэст спустился в кабинет: здесь на столе все еще лежали стопками папки и гроссбухи, которые он вчера показывал Фебе. Перебрав их, он нашел и вытащил нужный, сел за стол, потянулся за пером и чернильницей.

Пятнадцать минут спустя он поднялся наверх с книгой в руках и направился сразу к апартаментам Фебы. Из-за двери слышались голоса: Феба разговаривала с горничной, там открывались и закрывались дверцы шкафов, с шумом волочили по полу тяжелый сундук.

Сердце забилось, словно жаворонок в клетке. Уэст осторожно постучал, и в комнате все затихло, вслед за этим открылась дверь, и горничная, увидев его, удивленно вскинула брови:

– Сэр?

Уэст прочистил горло, но голос все равно звучал хрипло:

– Мне нужно переговорить с леди Клэр. Коротко. Если можно. – И, помолчав, добавил: – Хочу кое-что ей передать.

– Одну секунду, сэр. – И дверь закрылась.

Прошло не меньше минуты, прежде чем дверь открылась снова. На этот раз перед ним стояла Феба. Одета по-дорожному, волосы туго стянуты наверх и заплетены в косу, сложно закрученную на затылке. Она выглядела усталой и напряженной, бледной как привидение – лишь на щеках пылали алые пятна, – но недостаток красок на лице лишь подчеркивал идеальные очертания скул и подбородка.

– Доброе утро, мистер Рейвенел, – поздоровалась она холодно, не глядя на него.

Чувствуя себя полным идиотом, Уэстон протянул ей книгу:

– Это вам.

Феба взяла книгу и прочла бесцветным голосом название:

– «Современное руководство для владельцев земельных угодий».

– Здесь много полезных сведений.

– Благодарю, вы очень заботливы, – безо всякого выражения проговорила Феба. – А теперь, прошу прощения, мне нужно…

– То, что произошло вчера… – Здесь Уэсту пришлось сделать паузу – не хватило воздуха: легкие как будто уменьшились вдвое. – Когда я сказал, зачем это сделал… Это неправда. Я хотел доказать не то, что у вас еще остались чувства, а то, что у вас есть чувства ко мне. Я поступил как эгоист, и мне не следовало позволять себе вольностей.

Нахмурившись, Феба вышла в коридор, закрыла за собой дверь и, прежде чем заговорить, оглянулась, не слышит ли их кто-нибудь.

– Меня оскорбило не это, а то, как вы повели себя после – самодовольно, высокомерно, будто…

– Знаю.

– …так…

– Я ревновал.

Феба заморгала: это признание явно застало ее врасплох.

– К Эдварду?

– Но вы же решили выйти за него замуж.

Она нахмурилась:

– Пока я ничего не решила. В поместье Клэр меня ждет столько хлопот, что замужество окажется на повестке дня еще очень нескоро.

– Но вы обещали Генри…

– Я не соглашалась поступать вопреки собственному мнению, – резко ответила Феба. – Пообещала подумать, потому что Генри этого хотел. Я, может, вовсе не выйду замуж или выйду за кого-то другого, не за Эдварда.

При мысли о ком-то другом, кто будет за ней ухаживать, а потом и ляжет с ней в постель, Уэст едва не грохнул кулаком об стену, но все же пробормотал:

– Надеюсь, вы встретите того, кто будет вас достоин. Я, к сожалению, ничего не могу предложить, кроме таких отношений, которые вас оскорбят и унизят.