Леди-Гувернантка

Миссис Форест вскрикнула, ее внимание переместилось на платье. Вскинув руки, она принялась тушить огонь, шипя как рассерженная кошка. Темная душа то и дело выходила из нее и тогда проступали черты прежней няни, той, которая не посмела бы причинить вред ребенку, но теперь была бессильна что-то предпринять и помочь. Она, казалось, спала, подавленная темной душой. Но, по крайней мере, была жива.

Мне же была уготовлена иная участь. Более страшная и жуткая.

В тот момент, когда я поняла, что теряю остатки сознания, вдруг раздался оглушительный треск. Кто-то выбил дверь в комнату ребенка и миг спустя внутрь ворвались двое.

И уже проваливаясь в темноту, успела увидеть лицо Дарена, склонившегося надо мной. И его шепот:

— Вивиан! Не уходите! Вивиан…

Очередной всплеск силы придал некроманту непозволительной скорости. Перемещаться подобным образом в почтенном доме было верхом неприличия, но Дрейку сейчас было не до того.

Все, о чем он мог думать, это Вивиан и мальчик.

А за спиной, уже сообразив, что случилась беда, бежал Нортон Хейвуд.

В покои мальчика оба ворвались, а не вошли. Входная дверь открылась легко, но в гостиной никого не оказалось. Зато из спальни раздались шум и крик.

Нортон первым бросился к двери. Дернул с силой ручку, но дверь не поддалась, оказавшись запертой. Тогда Хейвуд отошел на шаг назад и с силой ударил плечом, пытаясь выбить дверь. Раздался хруст, когда Дарен добавил к удару друга магии. Преграды более не было. Мужчины ворвались в спальню мальчика и от увиденного у обоих похолодело сердце.

Картина была ужасной. Леди-гувернантка, мисс Эванс, лежала на полу в круге погасших свечей, прямо на рисунке пентаграммы, в то время как почтенная няня, миссис Форест, стояла напротив Адама и шипя, как дикая кошка, пыталась затушить пламя, охватившее ее платье.

Первым делом Дарен бросился к девушке. Она единственная казалась более пострадавшей, в то время как Нортон окатил няню своего ребенка водой из кувшина, предназначенной для питья мальчика.

— Вивиан, — проговорил некромант. В груди что-то сжалось. Страх пронзил сердце ледяной иглой.

Что, если она мертва?

Он еще не знал, что произошло в спальне Адама. Все мысли были о девушке.

Он просто не мог ее потерять. Пусть все, что угодно. Пусть предпочтет Нортона, лишь бы была жива.

— Не уходите! Вивиан…

Он подхватил ее, скользнул рукой по шее, нащупывая жилку пульса, и выдохнул с облегчением.

Жива!

Но что же произошло?

— Отец! — закричал Адам, когда Нортон, потушив пламя на платье миссис Форест, шагнул было к сыну. — Это она! Мама! Но она пыталась…

Что хотел сказать мальчик, Хейвуд не понял. Не успел, потому что Адам не договорил. Миссис Форест развернулась всем телом к хозяину замка, странно оскалилась, затем задрожала мелко, словно ее била лихорадка, а спустя миг повалилась наземь и из ее тела, поднявшись темной волной, выскользнула темная душа.

Рядом выругался Дрейк и, прежде чем душа успела просочиться вон сквозь стену, некромант вскинул свободную руку, метнув призрачную сеть, чтобы удержать темную сущность.

— Мне нужны силы, Норт! — рявкнул он с явным нежеланием отпуская свою драгоценную ношу — мисс Эванс.

Девушка распласталась на полу и, казалось, едва дышала.

— Упустим сейчас, упустим навеки, — поднявшись на ноги Дарен с силой потянул на себя магические силки.

Темная душа задрожала, принялась рваться. Ее пальцы вцепились в сеть в тщетной попытке разорвать преграду, но в этот момент Хейвуд подошел к другу и положил руку ему на плечо, делясь своей силой.

Оба стояли, стиснув зубы. Оба думали о той, что лежала рядом без сознания. Но все потом. Они понимали, что, кажется, нашли и поймали виновницу того, что происходило в замке. Ту, кто ответственен за гибель девушек.

— Только не делай ей больно, отец! Не мучай маму, — Адам подбежал к Хейвуду. Обхватил его ноги, уткнувшись лицом в живот отца.

Нортон вздрогнул, но не обнял сына в ответ. Его правая рука по-прежнему лежала на плече некроманта.

— Держи, я сейчас ее опутаю и обездвижу, — сквозь стиснутые зубы, прошипел Дарен.

Хейвуд кивнул и перехватил сеть, выпустив плечо друга и одновременно набрасывая новую ловушку на сущность.

Вот и пригодились годы учебы в академии, подумал он горько. Но что сказал сын о матери? Только теперь мужчина осознал услышанное и многое стало ему понятно.

Дарен встал, раскинув руки в стороны, затем шагнул к темной сущности, выпуская свою силу на волю. Он знал, что это порядком иссушит его резерв, если не выпьет до дна. Эта душа, которая оказалась настолько сильна, что смогла войти в живое тело и управлять им, была слишком напитана магией и, как не прискорбно понимать, но жизнью, которую выпила у живого человека.