Леди и некромант. Тени прошлого

— …третьи, лишенные и золота, и силы дадут то, что есть истинная ценность, — голос жреца наполнял храм. И от него, что от вина, голова шла кругом. Ноги и руки делались мягкими, непослушными. — Свое сердце возложат они на алтарь.

— Я не хочу, — жалобно произнес лойр Шаннар.

Твою…

…это не баб по дивану валять.

— Надо, — жрец был ласков. Он протянул руку и коснулся лица лойра, провел по белой его щеке, то ли утешая, то ли снимая невидимую пыль. — И сердце твое накормит голодных, даст покой беспокойным…

— Какое полезное, однако… — Ричард решился.

Он быстрым шагом подошел к лойру и, заглянув в застывшее лицо его, понял: уговаривать бессмысленно. Да и времени на уговоры особо нет.

Ричард перехватил рукоять сабли, примерился и с немалым удовольствием опустил на светлую макушку. Лойр Шаннар пошатнулся.

И рухнул на грязные камни.

— Негоже брать то, что предназначено богам, — заметил жрец с упреком.

— У него свои боги…

— Он просто забыл истинных…

А шелест под крышей стал громче.

Уходить надобно.

— Они давно ушли… и тебе пора…

…ритуалы изгнания духов Ричард помнил распрекрасно, однако крепко подозревал, что жалких его силенок не хватит.

— А его я заберу, — он, не спуская с мертвеца взгляда, опустился на одно колено, кое-как поднял лойра, закинув его на плечо.

Жрец улыбался.

Мягко. Понимающе.

Он не пытался остановить Ричарда. Просто смотрел.

Держал и нож.

И чашу.

И… когда до двери осталось пара шагов, храм вдруг вывернулся, и Ричард вновь оказался у алтаря.

— Оставь, что принадлежит богам, — сказал жрец.

— В бездну, — отозвался Ричард, испытывая преогромное желание выразиться куда более витиевато. Останавливала память.

Оказаться в этом месте без силы… ему и одного урока хватило.

— Я не позволю тебе убить невинного человека.

— Невинных нет. А этот… он убил меня, — жрец поднял руки и на ладонях его проступила кровь.

— Не он, — Ричард положил тело.

Бежать?

Один раз не получилось, значит, и второй не выйдет. А долго с этакой тяжестью на горбу он не пробегает. Остается что?

Договариваться.

— Его тогда и на свете не было-то… и его родителей тоже. Все, что случилось, было давно.

— Я не знаю времени.

Да… договариваться у него никогда не получалось.

— Чего ты хочешь? Мести?

Мертвец смотрел.

И смотрел.

И думал?

Или…

— И я не ошибаюсь. Я помню эту кровь. Но я не желаю мести.

— Тогда… — Ричард облизал пересохшие губы. — Тогда чего ты желаешь?

— Свободы.

Упокоения.

Он ведь верил. И продолжал верить, взывать к богам, которые оказались бессильны защитить верного своего слугу в храме. А может, просто не захотели. Может, им и прежде мелкие человеческие игры были лишь забавой…

— И как я…

— …не вздумай соглашаться, дурень! — голос Альера донесся откуда-то издалека. Даже не сам голос, но эхо его.

— …возьми, — жрец протянул что-то. — Возьми и… прости их, если сможешь. У меня не получилось…

…это оказалось сердцем.

Красным.

Мясистым.

Тяжелым.

Оно вяло дернулось в руках Ричарда, а в следующий миг забилось ровно и спокойно.

В груди Ричарда.

Уже не Ричарда.

…у него было другое имя, но он его не помнил, впрочем, это отсутствие памяти не вызывало беспокойства. В конце концов, было важно не имя, а…

…место.

Храм Всех Богов, один из древнейших в Империи, славных и историей своей, и чудесами, что случались в стенах его с завидным постоянством. Их присутствие здесь ощущалось явственно, наполняя душу трепетом и восторгом, которым он делился с богами.

И был любим.

Как ему казалось.

Сам Император, почтивший их захолустный городок визитом, удостоил его высочайшей милости — лично преподнес черный жертвенный клинок…

…это случилось за полгода до мятежа.

…бунтовали частенько, но большей частью в вовсе уж далеких провинциях. Мятежи вспыхивали. И захлебывались кровь. Храмы получали новых рабов, а верные дети императора — праздничные шествия.

Заговоры тоже случались, на то она и Империя.

И потому никто сперва не встревожился, разве что удивился — как подобное вовсе возможно, чтобы сразу несколько провинций вздумало объявить Империи войну?

Неужто и вправду надеются, что Император пощадит?

Ждали…

…войск ждали.

…и еще известий о том, что войска эти вошли в Ишмар, залив улицы мятежного города кровью… и что Император лично судил заговорщиков… и…

…ничего не происходило.

Тишина.

Тревожная, как ему почудилось. И вялое недовольство богов, а еще странные слухи, что сами эти Боги вовсе не милосердны, но напротив, жестоки, если требуют себе кровавых жертв. И что сам уклад Империи несправедлив…

…храм не опустел вовсе, нет, но прихожан вдруг стало меньше.

А новости доходили одна другой чуднее. И вот уже не три провинции, а едва ль не половина выступила против Императора, объединенная человеком, который нагло называл себя сыном новых Богов.

Он говорил с народом.

Обещал рабам свободу. А низшим — власть. Он призывал свергнуть тех, на ком стояла Империя, и чернь, дурея от вседозволенности, пила его речи, как пьяница — горькое вино. И точно также шалела. Горели библиотеки. Рушились храмы, из тех, которые новые и не успевшие устояться в силе своей. Пылали усадьбы.

Умирали те, кто еще недавно казался всемогущим.

…а храм совсем опустел.