Леди, лёд и пули

— Я уже уточнил у моего. Он считает, что я должен передать эти дела тебе. Это не имеет отношения к тому, что у нас очень много своих дел, Карелла. Лишний жмурик нам не помеха. Просто думается, что ты уже начал работать над этим, достаточно посуетился…

— Посуетился, — согласился Карелла.

— И я не знаю, что тебе удалось найти на сегодняшний день…

— Не много. Жертва была мелким торговцем наркотиков, дилером граммов.

— А эта девушка — танцовщица, другая жертва.

— Наркотиками торговала?

— Пока ничего не знаю, Карелла. Вот почему я звоню. Если я буду расследовать, то буду разбираться. Если это твое дело, тогда я отойду в сторонку.

— Вот так, правильно, — улыбнулся Манер, стряхивая пот со лба. — Очень хорошо.

— Показалась головка, — сказал Мисколо. — Теперь можно тужиться немного сильнее.

— Вот так, — снова улыбнулся Мейер.

— Я переговорю с лейтенантом и перезвоню, — сказал Карелла. — Тем временем сможешь послать мне бумаги по этому поводу.

— Будет сделано. Я не стану тебе напоминать…

— Что первые двадцать четыре часа — самые важные, — произнес заученное правило Карелла.

— Так что если я начну действовать, то с сегодняшнего дня.

— Я тебя понял, — сказал Карелла. — Я перезвоню.

— Тужься! — крикнул Мисколо.

— Тужься! — крикнул Мейер.

— О Боже! — простонала женщина.

— Выходит, выходит! — заорал Мейер.

— О Боже, о Боже, о Боже! — стонала женщина.

— Какой красавчик! — воскликнул Мисколо.

Мейер поднял заляпанного кровью ребенка и шлепнул. Победоносный крик нарушил тишину комнаты.

— Мальчик или девочка? — спросил один из пьяниц.

Глава 3

Карелла перезвонил Левину только в десять минут двенадцатого: все это время он работал с протоколами о двух трупах. В комнате детективов стало заметно тише. Проститутку и ее новорожденную дочь «Скорая помощь» увезла в больницу. Четверо пьяниц «за пьянство в общественном месте» были посажены в машину, которая их увезла. Ликующий детектив Дженеро, вероятно, не понимал, что «пьянство в общественном месте» — это простое нарушение, в отличие от мисдиминора (наименее опасные преступления) и фелонии (тяжкие уголовные преступления), — за него сажали на пятнадцать суток. В то ясное февральское утро в комнате детективов все видели, что Дженеро тратит впустую время и пускает на ветер деньги налогоплательщиков, когда отправляет пьяниц в центр города, где судья их отпустит на свободу пинком под зад. Каждый квадратный дюйм тюремного пространства был нужен для более серьезных нарушителей, чем четверка веселых пьянчуг. Мужчины и женщина, явившиеся в комнату детективов в субботу в 11.00, как раз когда Дженеро вел к машине процессию алкашей, только покачали головой.

Женщина была детективом второй степени из особой части штабного дивизиона. Ее звали Эйлин Берк. Она иногда работала на 87-й участок — когда требовалась женщина в качестве приманки. Это означало, что Эйлин должна была разгуливать по улице как приманка для насильников и прочих дегенератов. У Эйлин были зеленые глаза и рыжие волосы; у нее были длинные-предлинные ноги, гладкие, с сильными икрами и узкими лодыжками. У Эйлин были очень красивая грудь и роскошные бедра. Рост ее был пять футов и девять дюймов. Таким образом, трудно было не заметить ее на улице, если кому-то взбрело бы на ум изнасиловать кого-нибудь. Однажды Эйлин разрабатывала преступление с Хэлом Уиллисом, где тот играл роль ее партнера, лежа с ней в одном спальном мешке в парке: оба изображали страстных любовников в сложной схеме, в которой также участвовали детективы Мейер и Клинг, переодетые в монашек, — они сидели на ближайшей скамейке.