Леди Малиновой пустоши

Я уже начала думать, что так и доедем спокойно до деревни, как вдруг сзади раздался предупреждающий свист от ехавшего в арьергарде Лайона. Я обернулась. Мы сейчас проезжали небольшую лощинку, а на макушке холма, с которого мы спустились, уже клубилась пыль. Кто-то летел следом за нами. Но мы уже заранее обсуждали ещё с Грегором разные варианты нападения. Пока я сгоняла на одну обочину наш тихоходный транспорт, фермер загонял свой скот за придорожные кусты, уставшие коровы, сразу же повалились полежать и не помышляли о побеге, мой возница взводил свой арбалет и положил рядом с собой короткий меч. Лайон спрыгнул с коня и торопливо натягивал верёвку поперек дороги сантиметрах в двадцати-тридцати над землёй, привязывая концы веревки к наиболее крепким кустам. Селянам я велела сидеть под пологом повозки и не геройствовать, то есть не высовываться. Лайон быстро закончил свою работу и вскочил в седло. И вовремя — клубы пыли совсем близко, погоня рядом.

А дальше, как обычно — секунды ожидания растягиваются в минуты, события то замедляются, как на рапиде, то летят с мгновенной скоростью, не успеваешь заметить. Поскольку верёвку натянул охранник в нескольких метрах от наших повозок, то бандиты не успевали затормозить, торопясь к нам. Вырвавшиеся вперёд двое всадников полетели кубарем на землю, одна лошадь упала рядом с хозяином, вторая, отскочив, затанцевала, сбивая следующий строй всадников и создавая неразбериху. Так, двое из нападавших уже не бойцы, один орет, держась за сломанную руку, второй тихо лежит, то ли без сознания, то ли уже и того… отбыл в совсем не райские кущи. Среди смешавшихся в кучу бандитов слышалась ругань, крики… Коротко тенькнул арбалет нашего возчика Ладира и к ругани добавился вопль боли — кого-то Ладир подстрелил. Я держалась чуть в стороне, хотя арбалет был уже готов к выстрелу. Вырвавшегося из общей свалки одного бандита Лайон достал мечом, даже не вступая с ним в поединок. Минимум четверо уже не бойцы, сколько их там всего? Оказалось, что трое. Один, с перекошенным лицом и мечом в поднятой руке, несся на полной скорости на Лайона. Но тот не страдал излишком благородства и, убравшись с его пути в последний момент, без всяких рыцарских реверансов рубанул его в спину мечом. Дальше я смотреть не стала, мне самой предстояло вступать в битву — в мою сторону летело сразу двое разбойников. Арбалет звякнул, ближайший ко мне бандит свалился с коня на скаку, я не смотрела, куда попала, не мое это дело — война. Но кинжал успела вытащить. Но он не понадобился. Помощь мне пришла неожиданно.

Фермер, прятавшийся за телегой, неожиданно приподнялся, щёлкнул длинным бичом, как выстрелил, кнут обвил руку бандита чуть ниже локтя и резко дёрнул на себя. Рука разбойника вылетела из плечевого сустава одновременно с хозяином из седла. Но он не успел вытащить ноги из стремян и теперь повис вниз головой, ногами вверх, оглашая округу такими криками, что зазвенело в ушах. Впрочем, замолчал он быстро, болевой шок, вероятно. Да, в умелых руках и кнут — страшное оружие. Я с уважением покосилась на мужичка, надо же, не побоялся, вступил в схватку. Впрочем, он понимал, вероятно, что в случае нашего поражения и его семью не ждёт ничего хорошего.

Лайон подскакал ко мне.

— Леди Мэри, как вы, целы? Не ранены? Отличный выстрел, кстати! Вы молодец!

Я слабо махнула рукой. Сейчас, когда не надо геройствовать, наступил откат, от запаха крови тошнило, голова кружилась и почему-то всю меня мелко потряхивало. Лайон помог мне спешиться, прислонил меня к боку повозки и умчался наводить порядок на дороге, снимать верёвку, чтобы не пострадали мирные путешественники. Дальше помню плохо, только чьи-то тихие уговоры, обтирание мне лица и шеи мокрой тряпкой, подсовывание мне ко рту кружки с чуть тепловатой водой, я ее выпила и меня, наконец, стошнило. И потом стало легче. Я смогла открыть глаза.

Я сидела на траве, возле кустиков, рядом со мной заботливо суетилась Рхона, а ее дочь Эдма спешила к нам с чистым полотенцем и новой кружкой с водой. Фермер со своим старшим сыном и нашим Ладиром ловили коней бандитов, а их самих, уже стащенных всех на обочину дороги поделенных на две неровные кучки — живых и неживых, охранял и одновременно допрашивал Лайон. Я продолжала сидеть, даже не пошла ничего узнавать, ну их, пусть мужики занимаются этим, а я слабая женщина, мне простительно. Не каждый день стреляешь в человека.

Охранник подошёл ко мне, когда и коней уже поймали и трофеи выпотрошили у разбойников, прошло не меньше чем полчаса. А вся схватка, оказывается, длилась минут пять от силы. Присев со мною рядом, Лайон равнодушным голосом произнес.