Леди не движется-2

В горле у него клокотало, он побледнел, и эта его бледность заставила меня подобраться: такая метаморфоза случалась с ним раньше, в период нашего брака. За бледностью обычно следовала вспышка неуправляемой ярости. Потом, после операции, когда Максу удалили опухоль, вспышки прекратились. И вот этой зеленоватой волны, мгновенно заливавшей его лицо, я уже давно не видела.

Опять? Рецидив?

— Не вопрос, — спокойно и даже удовлетворенно ответил Август. — Нам и в самом деле пора. Делла, мы уходим.

— Один!!! — прорычал Макс.

Ага, уйдет Август один, держи карман шире. Да и у меня не было ни малейшего желания задерживаться. Я встала, одновременно со мной вскочил Макс. Глаза у него стали бешеными, руки сжались в кулаки.

— Ты никуда не пойдешь!

— Макс! — вдруг рявкнул Август, да так, что я застыла.

Макс дернулся, обернулся. Август по-прежнему сидел, а на правой его ладони покоилась пепельница. Та самая, тяжеленная керамическая пепельница.

— Замри, — велел Август Максу. — Двинешься — эта штука прилетит тебе в голову.

Макс опешил. Но возмущаться не спешил. Покосился на меня, снова перевел взгляд на Августа. Август не шутил.

У него никогда не было чувства юмора.

— Делла, — сказал Август, — решай сама, пойдешь или останешься. Я посоветовал бы уйти. Думаю, Бергу нужно несколько часов, чтобы снова сделаться вменяемым. Сейчас он опасен.

Как будто я сама не понимаю! Я молча сходила в спальню, принесла наши с Августом сумки. В гостиной ничего не переменилось: Макс стоял на том же месте, Август сидел с пепельницей. Я проверила, не забыли ли мы чего, и вышла из номера.

Август догнал меня у лифтов. Выглядел он плохо, и резкий табачный запах определенно портил его. В лифте он рванул застежку на горле, как будто ему стало душно, и закашлялся. Ну вот, я же говорила — не надо было ему курить.

Мы взяли автоматическое такси с парковки отеля. Август тяжело плюхнулся в салон, страдальчески прикрыл глаза. Лоб его увлажнился, а щеки посерели.

— Худо? — сочувственно уточнила я.

Он кивнул. Помолчал и добавил:

— Делла, я же не курю. Совсем. За всю жизнь я выкурил три сигареты. Одну в выпускном классе школы, на пари, и две — сегодня.

— А выглядел как заядлый курильщик.

— Я много наблюдал за курильщиками. Знаю, что надо делать.

— Может быть, тебе заглянуть в клинику? Никотиновое отравление — неприятная вещь. Тебе нужен врач.

— Нет, — отказался Август. — Я не хочу в клинику. Я хочу домой. Я полежу немного, и меня отпустит.

— Зачем ты вообще попросил сигарету?!

— Затем, что без сигареты я не получил бы ту замечательную пепельницу. Я осмотрелся и понял, что другого, столь же убедительного и удобного предмета в гостиной нет. А без него мне пришлось бы драться. Я не в состоянии драться.

— Если б ты сам не завел Макса…

— Было бы то же самое. Он завелся сам, еще вчера. Удивительно, до какой степени человек может потакать своим капризам и выдавать такое поведение за культурное. У него всему есть объяснение, но сдержать эгоистичные порывы и в голову не приходит!

— Ты о чем?

— Вчера он сказал мне — пока ты не слышала, — что перепугался за тебя. Я ответил прямо — не за тебя он перепугался, а за то, что у него больше не будет того секса, какой ему нравится. О тебе, твоем комфорте он не думает вообще. Ну, если только в той степени, какая нужна, чтобы расположить тебя к сексу.

Я пожала плечами.

— Все мужчины такие.

— Не все, — буркнул Август. — Я не такой.

— Август, ты мой работодатель, а не потенциальный кавалер. Не приводи в пример себя, пожалуйста.

— Хорошо, не буду. — Он помолчал. — Вчера мне пришлось пить с ним, пока он не уснул в кресле. Для меня это было пыткой, но иначе Берг полез бы к тебе и не дал бы выспаться. Разумеется, он понял мой замысел, но я сыграл на его самолюбии. Поэтому с утра он хотел реванша. Любого, лишь бы получить повод выгнать меня и остаться наедине с тобой.

— Но злить его было незачем.

— Тогда он не отлип бы сегодня целый день. А я устал от него. Мне нужен отдых. Тебе отдых нужен еще больше, чем мне. Поэтому я разозлил его. Пусть. Пусть бесится, строит планы мести. К вечеру успокоится. Может быть, даже переосмыслит кое-что в своем поведении, хотя на такое счастье я не надеюсь. Он…

Август внезапно замолчал. Кожа его приобрела свинцовый оттенок. Может, в этом было виновато освещение, но я испугалась. Август чертовски упрям, и к врачу его не загонишь, если он в сознании и сам идти не хочет.

— Делла, у тебя с собой таблетки?

— Которые ты позаимствовал у Алистера? Ты не отдал их мне.

— Да, я помню, они в гробу. А старых у тебя совсем не осталось? — с надеждой спросил он. — Ты же запасливая, я знаю.

Я покачала головой и полезла в сумочку:

— Последняя. Правда, они же от алкогольных токсикозов, не уверена, что помогут при передозе никотина… — Вынула блистер с единственной таблеткой детоксиканта, поискала в мини-баре, к счастью, там была бутылочка простой воды. — Но, в конце концов, похмелье у тебя тоже есть.