Леди не движется

— Хотите знать мое мнение? Вы совершили фатальную ошибку, оставив жизнь подранку. Вам следовало не убегать, едва выдалась такая возможность, а сначала уничтожить агрессора, затем сообщить Бергу, затем вызвать контрразведку и лишь потом выходить из кабинета. Вы могли не добивать телохранителей Энстона, но ему самому надо было свернуть шею.

— Странно, что вы сочувствуете мне, а не равному вам Энстону.

— Вы действительно думаете, что это странно?

— Конечно, мне бы хотелось, чтобы люди жили по евангельской морали. Но увы, мой жизненный опыт говорит об обратном.

— Не могу сказать, что безупречен во всем, однако происхождение для меня никогда не играло роли. Ни в чем. Описательный критерий, не более того. Кто более достоин права считаться человеком, блондин или брюнет? Так и здесь. Правда есть правда, и только она имеет значение. С иными этическими установками я мог бы стать историком Святой Инквизиции, но не гражданским инквизитором.

— А почему, если вы работали, никто не арестован?

— Отчеты инквизиторов не могут быть единственным основанием для обвинения и суда. Инквизитор проводит независимое от государственных структур следствие, но не заменяет эти структуры. Официальное следствие по вашему вопросу не могло начаться без вашей жалобы, а вы не подавали ее. На мой взгляд, подавать ее сейчас и при нынешних обстоятельствах бессмысленно — преступник не понесет должного наказания. Пока военный министр Нотторп — точно не удастся. Энстон отдаст под суд своих подчиненных, но сам выйдет сухим из воды. Вам нужно было убить его. Да, вас ждало бы несколько месяцев военной тюрьмы и череда малоприятных следственных мероприятий, затем суд. Но если бы вы вовремя вспомнили о существовании своего университетского приятеля Маккинби, вас на суде оправдали бы. И при всех омерзительных переживаниях такой сценарий был бы много лучше того, что вы имеете сейчас.

Он замолчал, а я задумалась. Вспомнила его оговорку — мол, в прежние времена играл заметно подчиненную роль в отношениях. Теперь он посоветовал мне вспомнить «своего приятеля Маккинби». Все бы ничего, но у нас не было никаких отношений, они только намечались — и то, если мне не померещился его интерес. И если бы я задумалась об участии инквизитора в своей жизни, то вспомнила бы его однокурсника Роя Тенерли, с которым действительно дружила. Кстати, отношения с Роем у меня складывались именно так, как сказал — но уже про себя — Август.

— Полагаю, если бы я с бухты-барахты обратилась к вам за помощью, вы для начала не сразу бы вспомнили, кто я такая…

— Я не вспомнил бы человека, которому обязан жизнью? — изумился Август. — Делла, мне известно, что вы предвзято относитесь к людям моего сословия. Так было и раньше, а сейчас, судя по вашим же словам, положение усугубилось. Но мне не верится, что вы действительно можете считать меня настолько неблагодарным.

— Ах, вот оно что. Вы преувеличиваете мое участие. В сущности, если вы кому и обязаны, то Алише Бетар и Киду Тернеру. Алиша вовремя забила тревогу, а Кид реквизировал чужой вертолет. Даже мой бывший муж сделал больше меня. Ведь это Берг узнал, чем именно вас отравили. Без этого врачи не успели бы ввести антидот.

— У меня другое мнение. Оно полностью совпадает с мнением тех людей, которых вы перечислили. И вот что, Делла… Я помню, что вы для меня сделали. И не забуду никогда. Но мне крайне неприятно вспоминать о том периоде. И говорить о нем. Я прошу вас никогда больше не заводить разговор на любую тему, связанную с тем периодом.

Его тон был настолько ледяным, что я поежилась. И про себя решила, что работать с ним не буду.

— Вы ведь вынашиваете планы личной мести Энстону?

— А вы как думаете?

— Забудьте об этом. Вообще откажитесь от этой идеи. У вас остались тяжелые воспоминания, но они уже в прошлом.

Сказать, что меня задело его замечание, — это ничего не сказать. Но я уже поняла: любое мое эмоциональное высказывание он сочтет истерикой. Значит, надо отвечать спокойно. И да, отвечать, а не срубать его встречным вопросом в духе «твое какое собачье дело?»

— Раз уж вы такой осведомленный, то должны знать: были еще и травмы.

— Знаю, — кивнул Август. — Но вы не получите компенсацию за них с Энстона. Вы и не собирались, я прав? Вы планировали убить его. По-человечески я понимаю вас. Но это ошибочное решение. Месть ради мести — вообще глупость. Вы ведь в школе читали «Графа Монте-Кристо»?

— Да.