Леди Полночь

– Я не знаю, – покачал головой Джулиан. – Но нам, наверное, придется это выяснить.

Кристина наблюдала за Диего. Тот положил ее на кровать в медицинском кабинете и, сообразив, что не сможет сесть рядом, пока не снимет меча и арбалета, принялся неуклюже отстегивать их от ремня.

Диего редко бывал неуклюж. Кристина всегда представляла его грациозным, более грациозным из двух братьев Росио Розалес. В Хайме было больше ярости и воинственности. Сняв меч и арбалет, Диего расстегнул черную толстовку и повесил ее на крючок возле двери.

Он стоял к Кристине спиной. Сквозь его белую футболку просвечивали десятки новых шрамов и новых Меток. Некоторые были постоянными. На правой лопатке красовалась большая черная руна смелости в битве, уголок которой выглядывал из-за воротника. Казалось, Диего стал шире в плечах, что у него на талии и на спине появились новые мускулы. Его волосы отросли и касались воротника. Когда он повернулся, они скользнули у него по щеке.

Кристина смогла справиться с удивлением от встречи с Диего – ведь события после этого завертелись с поразительной скоростью. Но теперь они остались наедине, и она смотрела на него и видела прошлое. Прошлое, от которого она убежала и которое пыталась забыть. Оно было в том, как Диего придвинул стул к ее кровати, как наклонился, чтобы осторожно расшнуровать ее ботинки, как стянул их и закатал ее левую штанину. Оно было в том, как его ресницы бросали тень ему на скулы, когда он, сосредоточившись, водил кончиком стила по ее ноге недалеко от раны, как он выписывал целительные руны. Оно было в родинке в уголке его рта и в том, как он нахмурился и отклонился назад, чтобы оценить свою работу.

– Кристина, – сказал он, – тебе лучше?

Боль ослабла. Кристина кивнула, и Диего выпрямился, не выпуская стила из руки. Он сжимал его достаточно сильно, чтобы на тыльной стороне ладони проступил старый белый шрам, и Кристина вспомнила и этот шрам, и пальцы Диего, расстегивающие ее блузку у нее в комнате в Сан-Мигель-де-Альенде, и звон колоколов за окном.

– Уже лучше, – сказала она.

– Хорошо. – Он отложил стило. – Tenemos que hablar.

– Не нужно испанского, – попросила Кристина. – Я стараюсь практиковаться как можно больше.

Диего поморщился.

– Зачем тебе практика? Ты говоришь безупречно, как и я.

– От скромности ты не умрешь.

Он улыбнулся.

– Я скучал по твоим придиркам.

– Диего… – Кристина покачала головой. – Тебе не следует здесь быть. И не следует говорить, что ты по мне скучал.

Черты его лица были острыми, тонкими: высокие, выдающиеся вперед скулы, волевой подбородок, чуть впалые виски. Мягкими были только его губы, уголки которых сейчас печально опустились вниз. Кристина вспомнила, как впервые поцеловала его в институтском саду, и тут же оттолкнула от себя это воспоминание.

– Но это правда, – сказал он. – Кристина, почему ты сбежала? Почему ты не отвечала на мои сообщения и звонки?

Кристина простерла руку перед собой.

– Ты первый, – ответила она. – Что ты делаешь в Лос-Анджелесе?

Он положил подбородок на руки.

– Когда ты уехала, я не мог оставаться в Мехико. Все напоминало мне о тебе. Я приехал на каникулы из Схоломанта. Мы собирались вместе провести лето. А потом ты сбежала. Вот ты есть в моей жизни – и вот вдруг тебя не стало. Я себе места не находил. Я вернулся к учебе, но думал лишь о тебе.

– У тебя был Хайме, – резко заметила она.

– Ни у кого нет Хайме, – возразил он. – Думаешь, он не испугался, когда ты уехала? Вы ведь должны были стать парабатаями.

– Пожалуй, он переживет. – Собственный голос казался Кристине холодным и отстраненным, словно он замерз и превратился в лед.

Диего ответил не сразу.

– В Схоломант поступали тревожные сведения из Лос-Анджелеса, – наконец сказал он. – О некромантии. О попытках твоей подруги Эммы расследовать гибель родителей. Конклав полагал, что она раздувает из мухи слона, что ее родителей явно убил Себастьян. Но она не признавала этого, и я склонен думать, что она права. Я приехал сюда, чтобы во всем разобраться, и в первый же день пошел на Сумеречный базар. Слушай, это долгая история… В конце концов я нашел дом Уэллса…

– И в какой момент ты решил, что неплохо бы подстрелить пару нефилимов из арбалета?

– Я не знал, что они Сумеречные охотники! Я решил, что они убийцы. Я стрелял не на поражение…

– Да ладно! – бросила Кристина. – Ты должен был остаться и сказать, что ты нефилим. Стрелы были отравлены. Джулиан чуть не погиб.

– Мне они такими достались, – печально признался Диего. – Я не окунал стрелы в яд. Я бы остался, если бы знал. Я купил оружие на Сумеречном базаре. Мне не сказали о яде.

– А почему ты вообще решил купить оружие? Почему ты не пришел в Институт? – спросила Кристина.

– Я приходил, – к удивлению Кристины, ответил Диего. – Я искал Артура Блэкторна и нашел его в Убежище. Я попытался объяснить ему, кто я такой и зачем я здесь. Он сказал, что проклятие Блэкторнов – это их личное дело, что они не желают чужого вмешательства и что мне лучше убраться из города подобру-поздорову, пока все не пошло прахом.

– Он так и сказал? – пораженно переспросила Кристина.