Леди Полночь

– Помешаешь нам – и нашему договору конец, – пригрозил Иарлаф. – Расследование будет прекращено, мы заберем Марка обратно в страну фэйри. И его высекут там – и с гораздо большей жестокостью. Ты ничего не обретешь, но очень многое потеряешь.

Руки Джулиана сжались в кулаки.

– Думаете, только вы понимаете, что такое честь? Вы, кто не в силах понять, что я потеряю, позволив вам унижать и пытать Марка? Вот потому-то вас, фэйри, все презирают – виной всему ваша бесчувственная жестокость.

– Осторожнее, мальчик, – прорычал Гвин. – У вас – свои Законы, а у нас – свои. Различие лишь в том, что мы не притворяемся, будто наши законы не жестоки.

– Закон суров, – довольно сказал Иарлаф, – но это Закон.

И тут Марк подал голос впервые с оглашения приговора:

– Плохой закон не закон.

Казалось, он был ошеломлен. Эмма вспомнила того юношу, который упал в обморок в Убежище, который закричал, когда к нему прикоснулись, и с ужасом рассказывал о том, как его били. Ее сердце как будто разрывали на части – высечь Марка? Именно Марка? Марка, чьи раны когда-нибудь заживут, но чья душа никогда не найдет исцеления?

– Вы пришли к нам, – с отчаянием в голосе проговорил Джулиан. – Вы пришли к нам и заключили с нами сделку. Вам нужна была наша помощь. Мы поставили на карту все, мы рискнули всем, чтобы решить эту загадку. Да, пусть Марк и оступился, но эта проверка на верность попросту неуместна.

– Дело не в верности, – ответил Иарлаф. – А в том, чтобы преподать всем урок. Есть законы. Их нужно исполнять. Если мы позволим Марку предать нас, все остальные поймут, что мы слабы. – Он алчно смотрел на противника. – Наша сделка важна. Но это важнее.

Марк спустился по лестнице и положил руку на плечо Джулиану.

– Брат мой, ты не силах ничего изменить, – сказал он. – Пускай все случится. – Он посмотрел на Иарлафа, затем на Гвина. На Кьерана он даже не взглянул. – Я приму наказание.

Эмма услышала смех Иарлафа – холодный, резкий, как треск тонкого льда. Он сунул руку за пазуху и вытащил оттуда пригоршню кроваво-красных камней, которые он бросил на землю. Марку явно была знакома эта процедура. Он побледнел.

Там, куда Иарлаф бросил камни, из земли пробилось дерево. Оно становилось все выше – изогнутое, узловатое, с корой и листьями цвета крови. Марк завороженно смотрел на него. Кьерану, казалось, стало нехорошо.

– Джулс, – шепнула Эмма. Она впервые назвала его так с той ночи на пляже.

Джулиан невидяще посмотрел на нее, а затем развернулся и спустился с крыльца. Помедлив, Эмма пошла за ним. Иарлаф тотчас преградил ей путь.

– Отложи меч, – велел он. – Никакого оружия в присутствии Волшебного народа. Мы прекрасно знаем, вам веры нет.

Эмма взмахнула Кортаной так быстро, что клинок со свистом рассек воздух. Его острие прошло возле шеи Иарлафа, в миллиметре от его кожи, описав дугу смертельной улыбки. Он отшатнулся, а Эмма тем временем с силой сунула меч в висящие за спиной ножны. Она посмотрела на Иарлафа. Глаза ее метали молнии.

Гвин усмехнулся.

– А я-то думал, Карстерсы хороши только в музыке.

Иарлаф презрительно взглянул на Эмму, а затем развернулся, подошел к Марку и принялся отвязывать от пояса какой-то моток.

– Положи руки на ствол рябины, – сказал он.

Эмма догадалась, что он имеет в виду темное, узловатое дерево с острыми ветками и кроваво-красными листьями.

– Нет. – В отчаянии Кьеран бросился к Иарлафу. Он упал на колени и простер к нему руки. – Умоляю тебя. Я, принц Неблагого Двора, умоляю тебя. Не трогай Марка. Возьми вместо него меня.

Иарлаф фыркнул.

– Если я высеку тебя, то навлеку на себя гнев твоего отца. Так не пойдет. Поднимайся на ноги, мальчишка-принц. Не позорься.

Кьеран медленно встал.

– Прошу тебя, – сказал он, смотря не на Иарлафа, а на Марка.

Марк взглянул на него с такой жгучей ненавистью, что Эмма чуть не отпрянула. Невероятно, но Кьеран побледнел еще сильнее.

– Ты должен был это предвидеть, щенок, – бросил Иарлаф, не поворачиваясь к Кьерану. Он смотрел на Марка алчными, голодными глазами, как нищий смотрит на еду. Марк подошел к дереву…

Но Джулиан выступил вперед.

– Высеки меня вместо него, – сказал он.

На миг все застыли. Эмме показалось, что ее ударили бейсбольной битой в грудь. «Нет», – пыталась сказать она, но слово застряло у нее в горле.

Марк повернулся к брату.

– Не надо, – произнес он. – Мое преступление. Моим должно быть и наказание.

Джулиан прошел мимо Марка, чуть не оттолкнув его в сторону, и решительно встал перед Гвином. Он расправил плечи и гордо поднял голову.

– В дуэли фэйри каждый может выбрать себе представителя, – сказал он. – Раз я могу заменить брата в поединке, почему не могу сейчас?

– Потому что это я нарушил закон! – отчаянно воскликнул Марк.

– Моего брата похитили в начале Темной войны, – сказал Джулиан. – Он ни разу не был в битве. Его руки не запятнаны в крови фэйри. А я был в Аликанте. Я убивал Волшебный народ.

– Он подстрекает вас, – произнес Марк. – Он не знает, что говорит…

– Прекрасно знаю, – перебил его Джулиан. – Ведь это правда.