Леди с дубиной

– Ловко ты с ним обошлась-то. Всю дорогу от каждого куста шарахалась, а до дела дошло, так кокорота поперёк хребтины огрела и урхула этого любо-дорого поглядеть, как заболтала.

– Не было там никакой хребтины, шея у кокорота-то беспозвоночная, похоже, – Стеклодуй посмотрел на меня, как ленивый школяр на учебник и хмыкнул, давая понять, что проснувшееся во мне занудство лучше смотрелось спящим. – А ты чего за молот-то хватаешься? – продолжила я, замечая, что подхватила гномью привычку лепить «то» куда попало.

– Кто этих летунов знает-то, чего у них на уме-то, – насупился Тихоход.

– И много ты им намахаешь-то, против метательных копий? – критично заметила я.

– Много-то, не много, а за рукоять держишься, так всё душе спокойнее.

– Ладно… пойдём, что ли, титанов этих искать? Сидеть тут больше смысла нет, не ждать же, в конце концов, пока кокоротушка твоя любезная снова решит нас на зубок попробовать.

– Ещё неизвестно, с кем дело-то иметь приятнее, с титанами али с кокоротами. Да сидеть тут и впрямь нам не след. Темнеть уже скоро будет.

Пока гном закидывал костёр рыхлым грунтом, я понадёжнее обвязала глубокий порез на бедре. Покончив со сборами, мы двинулись на поиски более спокойного места для ночлега.

Через пару часов настойчивого скаканья по болотным кочкам, самоотверженного штурма зарослей высокой травы и ковыляния по узкой тропке, мы увидели впереди тёмный контур руин, внушавших глубокое почтение своим былым величием. В наступающем сумраке, подёрнутые сизыми лохмотьями низкого тумана, они рождали во мне смутное чувство уязвимости перед неумолимым, как ползущий с гор ледник, потоком времени. От края до края, насколько хватало глаз, словно тени огромных животных, поднимались силуэты обглоданных прошедшими веками стен и колонн. Чуть дальше высились загадочные конструкции, превосходящие своими размерами всё вышеперечисленное.

Одну из них я приняла за мост, на котором без труда разъехалось бы несколько телег. Однако странный изгиб и неуместные для моста детали натолкнули меня на неожиданное понимание – это рука каменного исполина. Из зелёной воды высился лишь локоть и часть предплечья, закованного в чешуйчатый доспех – тем не менее, сомнений быть не могло: передо мной часть разрушенной статуи война, невообразимого размера. Окрылённая внезапным пониманием, вгляделась в остальные конструкции. Предположение подтвердилось.

В причудливой скале, торчащей из мутной глади болот, мне удалось различить голову каменного колосса в рогатом шлеме. Над водой высилась лишь часть немногим выше носа. Но даже этого хватало, чтобы различить угрожающее выражение лица: сдвинутые брови и огромные глаза глубокой черноты завораживали и вызывали странное ощущение сакрального трепета.

Чуть дальше, над просторным каменным полем, вероятно, когда-то бывшим торсом исполина, поднималось несколько клубящихся столбов сизого дыма – очевидно, там и располагался лагерь титанов. Туда мы и поспешили.

Глава четвёртая. Знакомство с Ним

Стоило Тихоходу, идущему чуть впереди, ступить на чёрный камень разрушенного колосса, как яркий свет резанул глаза, и тело тут же скрутило жуткой судорогой. Будто проклят каждый островок суши в этих безрадостных топях! Сквозь электрический треск мне удалось разобрать ругань гнома, но её тут же перекрыл раскатистый гул колокола. Светопреставление закончилось так же неожиданно, как и началось – внезапная тишина оглушила писком в ушах. За плывущими перед глазами цветастыми пятнами и яркими разводами вновь виднелась серо-зелёная муть болот, растерявшая остаток красок в вечернем сумраке. Невыразительный пейзаж дополнял неожиданный элемент – прямо перед нами высилась серебристо-голубая статуя удивительно высокого воина с копьём в левой руке, правая же, направленная вперёд, словно в приветственном жесте искрилась голубыми всполохами.

– Волею равных богам. Проход закрыт, – надменный голос, будто окрашенный холодом, пробирал до дрожи.

Ясность зрения не спешила возвращаться, но мне удалось различить приближающийся легкой трусцой строй низкорослых воинов, кажется, людей. Чёткий ритм шагов и выдержанные линии боевого порядка выдавали выучку профессионалов. Прибывшие воины умело, без лишней спешки заняли позицию подле ног серебристой статуи. Неподалёку, изумлённо озираясь, топтался ослик, контрастируя своей нескладностью с безукоризненностью скульптуры. Кряхтел распластавшийся на земле гном.

Тем временем мне удалось проморгаться настолько, чтоб различить детали. Первый ряд бойцов, в отливающих сталью кольчугах и островерхих шлемах, опустился на одно колено, массивные щиты со стилизованным изображением молнии дружно звякнули о чёрный камень, образуя угрожающую стену, ощетинившуюся островерхими пиками. Второй ряд в таких же доспехах, но вооружённый арбалетами, взял оружие на изготовку, целясь поверх голов товарищей. Сразу видно – это не крестьяне. Тут лучше не шутить.