Леди строгих правил. Леди в свете

Против воли из моей груди вырвался вздох облечения. Не капитан Фрай... Охотник относился ко мне куда как более милостиво, и хотя бы не пытался убить...

– Куда же теперь подевалась храбрость, дитя человечье? – спросил меня нечистый.

Я не видела его, не слышала шагов, но зато отлично почувствовала, как по моему лбу скользнула прохладная ладонь.

Оставалось только сжать зубы.

– Зачем ты уехала из родного дома с этим людьми? На одном из них проклятие... Страшное проклятие.

Что? Проклятие?

– На лорде? – тут же спросила я фэйри, сев на кровати.

Нечисть тихо рассмеялась. Голос Охотника звенел серебряными колокольчиками.

– Какое мне дело до титулов и имен, которые вы, люди, так любите давать друг другу? – произнес он.

Да, наверняка и знатность, и все прочее были Охотнику совершенно безразличны. Как и все материальное.

– Но что же за проклятие! – пристала я к нему, надеясь получить хотя бы кроху информации. Знание в моем положении никогда не бывает лишним.

Фэйри вновь рассмеялся.

– Никогда не упустишь своего, да, дитя человечье? – лукаво произнес он. – Это проклятие от большой любви. Но такой любви, которая приносит лишь зло и погибель. Беги прочь, пока оно не коснулось и тебя тоже.

Как будто бы у меня была хоть единая возможность вернуться домой и остаться при этом живой. Но что за проклятие от большой любви? Нет, что сердечная привязанность могла принести много зла, я не сомневалась. И Эбигэйл была тому ярчайшим примером. Но чтобы из-за любви прокляли?

– С чего бы меня должно коснуться чужое проклятие... – пробормотала я, передергивая плечами. – И с чего бы тебе помогать мне? Ты же из Дикой Охоты! Такие, как вы, приносят гибель людям!

В темноте мне никак не удавалось разглядеть фэйри. От этого казалось, что все происходит не в реальности, а лишь во сне. Странном бредовом сне, после которого утром остается лишь недоумение.

– Для фэйри нет правил, дитя человечье, в отличие от вас, смертных, – еле слышно ответил он мне. – И мы можем делать то, что сами пожелаем. Мне нравится твоя храбрость. Ты смешная.

Самый сомнительный комплимент, какой я когда-либо получала. Но, признаться, радовал он меня куда больше всех прочих. Потому что это означало, что Охотник и в дальнейшем не попытается причинить мне вред.

– Берегись, ты делишь с этими людьми не только кров, но и опасности, – услышала я, и с растерянностью поняла, что стремительно засыпаю.

– Что?.. – только и успела спросить, я и провалилась во тьму.

Утром я встала неожиданно рано и чувствовала себя просто прекрасно. Обычно, если ложилась я спать поздно, да еще и была при этом уставшей, на следующий день чувствовала себя совершенно разбитой.

Наскоро умывшись и одевшись, я обнаружила, что мне совершенно нечего было делать. Часы показывали шесть утра. Хозяева дома еще спали, стало быть, в моем обществе никто не нуждался. Нежданная свобода почему-то не принесла никакой радости. В голове появились странные и не слишком радостные мысли, на которые прежде просто не было времени.

Что будет со мною, когда лорд узнает о внезапной влюбленности племянницы в Рэймонда Грея? Разумеется, самой Эбигэйл не грозит ничего серьезного, она всеобщая любимица... Господи, опять я угодила в историю, которая грозит мне только лишь множеством неприятностей...

В груди поселилось омерзительное чувство, очень уж похожее на тревогу. И никак не желало уходить. Я чувствовала себя совершенно несчастной и беспомощной, чего со мною уже, признаться, давно не случалось.

Тихо вздохнув, я направилась в гостиную, намереваясь немного помузицировать. Это позволило бы хоть как-то занять себя и перестать думать о своем мрачном будущем.

Я шла по особняку, удивляясь, как же сильно меняется дом в тишине и безлюдности. Сейчас, несмотря на все богатство обстановки, все выглядело таким... мрачным. Или же это просто мое настроение так влияет на меня?

В гостиной я уселась за рояль и медленно рукой по клавишам.

Инструмент отозвался мягким чистым звуком. Дома я и мечтать не смела о чем-то подобном. Наше пианино то и дело начинало хрипеть и фальшивить... А тут такая роскошь... Да, говорят, что в деньгах нет счастья... Но в чем же тогда оно есть? В любви? Стоило только Эбигэйл влюбиться – и она уже стала несчастной...

Я усмехнулась своим мыслям и начала играть любимую балладу. Как ни странно, о любви. Несчастной.

Когда же допела, то услышала вялые аплодисменты.

Обернувшись, с растерянностью увидела лорда Дарроу, который стоял поодаль и смотрел на меня.

– Доброе утро, ваша милость, – встала я из-за рояля, чтобы поприветствовать хозяина.

Кто бы мог подумать, что лорд тоже жаворонок. Учитывая, во сколько он ложится спать...

– Доброе утро, мисс Уоррингтон. Вы удивительно рано встали сегодня. Совесть не дает покоя?

Оставалось только удрученно вздохнуть.

– Должно быть, сложно жить, подозревая всех вокруг?

Мужчина уселся в кресло и только после этого отозвался:

– Должность обязывает, мисс Уоррингтон. Тем более, что в отношении вас я никогда не ошибался. Впрочем, сейчас я не настроен на обличительные беседы. Лучше спойте еще.