Леди строгих правил. Леди в свете

Обрадовавшись отсрочке приговора, я поспешила выполнить пожелание лорда. Сейчас я готова была петь до хрипоты.

После получаса музицирования, я пришла к неутешительному выводу, что больше просто не могу. Горло уже болело, и мечтала я только о том, чтобы молчать ближайшие пару суток. В идеале неделю.

– Вы удивительно стойкая молодая леди, – иронично заметил лорд Дарроу, который, разумеется, не мог не заметить моих страданий. – Достаточно, мисс Уоррингтон. Мне не слишком нравится пытать женщин.

Какая дивная фраза. Не слишком нравится, стало быть... Это звучало чересчур уж двусмысленно, чтобы я не начала немного переживать за свое благополучие. И пусть даже ни разу у меня не возникало и тени подозрения в этом отношении...

Однако милостивым соизволением я воспользовалась и решила просто немного поиграть этюды. Беседовать с его милостью мне все так же, как и прежде, не хотелось.

Когда в гостиную влетела Эбигэйл, я даже промахнулась мимо клавиши, и изумленно уставилась на подругу. Столько в ней было тревоги, растерянности...

– Кэтрин... – начало было она. И я испуганно зажмурилась, понимая, что мы как никогда близки к провалу. Лорд сидел в стороне от двери и сразу заметить его Эбигэйл не могла.

Я в панике посмотрела в глаза девушке, не решаясь сказать даже слово.

Та, заметив, что я слишком уж нервничаю, тут же смолкла – все-таки она понятливая!

А потом уже принялась осматриваться.

– Какое удивительное взаимопонимание, – прокомментировал эту небольшую сцену мужчина, поднимаясь на ноги. – Эбигэйл, ты не желаешь ничего мне рассказать?

Мисс Оуэн начала стремительно бледнеть, и уже через пару секунд мне стало казаться, что девушка вот-вот упадет в обморок.

– Эбигэйл! – подскочила я, когда бедняжка начала оседать на землю.

Лорд оказался куда быстрее.

– Какая впечатлительная, – недовольно вздохнул он. – С этими юными девицами – сплошные беды.

Покосившись на меня, его милость добавил:

– Впрочем, с неюными – тоже. Но вы хотя бы не падаете в обмороки.

Я с грустью посмотрела на совершенно измученную подругу. Под ее глазами залегли глубокие тени. Должно быть, всю ночь не смыкала глаз. Ох уж эти влюбленности...

– Надо уложить ее в постель... – произнесла я. – Эбигэйл нужно прийти в себя.

Мужчина согласно кивнул и поднял племянницу на руки.

– Нужно. Но эта глупышка все равно себя измучает. Женщины любят терзаться.

Последнее замечание я решила оставить без ответа. Хотя именно в данном конкретном случае готова была согласиться с его милостью. Мисс Оуэн, кажется, решила сама себя извести. И у нее это прекрасно выходило.

Когда лорд доставил свою драгоценную ношу в ее спальню, я решила, что останусь с подругой, пока она немного не оправится и попросила его милость, чтобы завтрак нам доставили сюда.

– Проявляете дружескую заботу? – как-то слишком уж странно спросил он. Как будто можно строить козни с человеком, пребывающим без чувств.

– Разумеется, – немного возмущенно ответила я, устраиваясь в кресле подле кровати.

Лорд смерил меня тяжелым взглядом.

– Не нахватайтесь от моей племянницы юношеской глупости. Мне вполне достаточно и вашего упрямства.

Разумеется, мне оставалось только кивнуть.

Что ж, по крайне мере, Эбигэйл на этот раз не выдала сама же свою страшную тайну дяде. Это было бы довольно забавно, если бы все раскрылось именно по ее вине.

Мисс Оуэн приходила в себя долго, неохотно, словно бы пребывала в обмороке она по собственному умыслу. Даже нюхательные соли -- и то не сразу подействовали. Казалось, будто Эбигэйл попросту пытается сбежать от проблем. А вот мне поступить подобным же образом невозможно. Ведь Уоррингтоны не падают в обморок... Сейчас это казалось попросту несправедливым. Как легко бы было трагично лишиться чувств и позволить другим людям разбираться со всей этой неудобной ситуацией...

Когда Эбигэйл открыла глаза, первым ее словом было «Кэтрин». Я бы, может, и растрогалась, но столько треволнений пришлось на мою долю в последнее время из-за подруги, что я лишь мрачно ответила:

– Кэтрин, не сомневайтесь.

Мисс Оуэн приподнялась на локтях, в панике оглядывая комнату.

– А что дядя?

Пожав плечами, произнесла:

– Ушел и оставил меня присматривать за вами. В последнее время все только и делают, что оставляют меня присматривать за вами...

Прозвучало практически как жалоба. Да жалобой это и было, по сути. Приключения, которыми так щедро обеспечивала меня племянница лорда Дарроу, понемногу начинали утомлять.

– Я не просила... – гордо отвечала мне мисс Оуэн, на что я только устало вздохнула.

– Вы -- нет. Другие – да. Вы хотите погубить меня?

В кои-то веки моя милая и добродушная подруга гневно сверкнула глазами.

– А вы – хотите, чтобы мое сердце разбилось?

Если Эбигэйл надеялась на то, что этими словами сможет растрогать меня, то зря.

– С разбитым сердцем жить можно. А со свернутой шеей – точно нет.

Девушка побледнела.

– Не думаете же вы, будто дядя Николас может...

Я перебила Эбигэйл.

– Я стараюсь вообще об этом не думать. Но знаете, учитывая, кто... тот, о ком нам не следует говорить вслух, то его милость может и попробовать убить меня.