Леди-убийцы. Их ужасающие преступления и шокирующие приговоры

Очевидно, Мэри Энн намеревалась, избавившись от Коттона, выйти замуж за Наттрасса. В конце концов, она всегда действовала по такому сценарию: сперва убийство, затем свадьба. Наверное, даже верила, что новый брак станет последним шагом в сторону той жизни, к которой она всегда стремилась. Наттрасс будоражил ее. Он был олицетворением любви и безрассудства, и, возможно, именно он, пусть и неосознанно, вдохновил ее встать на путь убийства. Однако Мэри Энн хотела не просто любви. Она жаждала денег. Не успев выйти замуж за Наттрасса, женщина встретила нового мужчину, богаче возлюбленного. А для Мэри Энн на том этапе жизни не было ничего важнее.

Квик-Мэннинг являлся налоговым инспектором. Он познакомился с Мэри Энн, когда болел оспой. Она все еще подрабатывала медсестрой и, как это часто бывало, совершенно очаровала пациента. Вот только в городе к Мэри Энн заметно охладели. Местные жители за нее переживали, когда она только приехала в город и почти тут же осталась вдовой с тремя маленькими детьми на руках. Но, когда к ней переехал Наттрасс, у соседей начали зарождаться подозрения. А когда она соблазнила Квик-Мэннинга, возмущению окружающих не было предела.

Хуже того, соседям было совершенно ясно: Мэри Энн плохо обращается с детьми Коттона. Бедняги выглядели так, словно их морят голодом. Когда одна из соседок осторожно высказала свои опасения Мэри Энн, та ответила, что у детей Коттона «слабый желудок», а еще они не отличаются аппетитом.

В действительности Мэри Энн в принципе терпеть не могла детей, вне зависимости от того, были они родными или нет.

К тому же надо было подготовить почву для окучивания Квик-Мэннинга. Так что она убила Фредерика Коттона-младшего («желудочная лихорадка»), отравила малыша Роберта Робсона («судороги и прорезывание зубов») и начала потихоньку травить Наттрасса («брюшной тиф»), и все это с разницей в двадцать дней. Соседская девочка помогала ухаживать за больными детьми. Она заметила, что малыш едва дышит и смотрит в пространство остекленевшими, неподвижными глазами. «Он умирает, – сказала девочка. – Кого позвать?» Мэри Энн ответила: «Никого».

Когда Джозеф Наттрасс понял, что возлюбленная пытается его убить, было поздно. Он оказался слишком близко к смерти. Время от времени тело били судороги. Он сжимал кулаки, стискивал зубы и подтягивал ноги к груди, а глаза закатывались так сильно, что видны были одни лишь белки. Еще одна соседка, которая пришла помочь, заметила, что в его болезни что-то неестественное. «Я видела, как у него случались припадки. Он весь скручивался и, судя по всему, ужасно мучился, – рассказывала она. – И сказал: “У меня не лихорадка”».

Пока Наттрасс бился в конвульсиях, рядом все это время лежал трупик Роберта Робсона. Ребенок умер четырьмя днями ранее, однако Мэри Энн ждала смерти Наттрасса, чтобы похоронить их одновременно. Ей хотелось немного сэкономить на погребении.

Последний ребенок

Когда с неприятными хлопотами было покончено, Мэри Энн забеременела. Отцом стал Квик-Мэннинг, и она уже готова была выскочить за него замуж. Оставалась лишь одна проблема: пасынок Чарльз Эдвард, последний оставшийся в живых ребенок Коттона. Мэри Энн искренне его презирала и, должно быть, проклинала себя за то, что оставила мальчика в этом мире так надолго. Соседи видели, как жестоко она обходилась с маленьким Чарльзом: била его по ушам, дергала за волосы, а на Пасху бросила в огонь апельсин – единственное положенное ему угощение.

Однажды днем местный торговец и аптекарь по имени Томас Райли заглянул к Мэри Энн и попросил помочь с еще одним больным оспой пациентом. Во время разговора Мэри Энн постоянно возвращалась к Чарльзу. Она заявляла, что он – ужасная обуза, что на нее навалился неподъемный груз ответственности. Чарльз Эдвард съежился в углу комнаты и все это слушал. Мэри Энн захлопала ресницами и спросила Райли, не может ли тот поместить ребенка в работный дом. Тот сказал, что нет.

Ничуть не смутившись, Мэри Энн ответила: «Может, это и неважно. Мне недолго осталось с ним мучиться. Он уйдет так же, как и все Коттоны».

Шесть дней спустя Райли проходил мимо дома Мэри Энн и заметил, что она стоит в дверях, убитая горем. Та сообщила, что Чарльз Эдвард умер, и стала умолять торговца зайти в дом и взглянуть на тело.

Это была одна из фирменных уловок Мэри Энн – приглашать людей посмотреть на трупы жертв.