Леди в черном

– Мне Людмила, соседка покойной Колобовой Зинаиды, вчера под вечер исповедовалась, – задумчиво молвил батюшка, не подозревая, что тихим голосом и скучным повествованием разительно контрастирует с библейским боевиком в моем воображении. – Ну, о содержании ее исповеди я говорить не вправе, но тебе бы поговорить с ней, может, она сама расскажет…

– О чем? Нельзя ли поконкретнее?

– О том, почему вчера она мучилась чувством вины, не знала, как снискать прощение, и я ей говорил – Господь все управит. – Отец Александр помолчал, подбирая слова. – А нынче спозаранку она снова в храм примчалась, но уже счастливая. Управил, говорит, Господь все идеально, лучше просто не придумаешь!

– Так, погоди. – Я зачем-то снова посмотрела на часы. – Она приходила утром и вечером, а в промежутке что было?

– У меня – ничего особенного, я спал…

– У нее! У Людмилы что случилось, что ее от горя к радости швырнуло?

– А! Это она узнала, что сосед ее, Анатолий Ефимович, в больнице очнулся и вроде как теперь врачи уверены: жить будет.

– И в самом деле отличная новость, – оценила я. – И за деда порадоваться можно, и за полицию. Расспросят Ефимыча, разузнают про его компьютерное золото, а то и про бабкино…

– Не разузнают, – перебил меня батюшка. – Очнуться-то он очнулся, а память потерял!

– Всю?!

– Нет, но последние годы не помнит вовсе, как отрезало. Зато события давних лет для него свежи как никогда.

В голосе собеседника мне почудился какой-то намек.

– Ты хочешь дать понять, что события давних лет представляют интерес не только для Анатолия Ефимовича?

– Соображаешь! – похвалил меня батюшка.

– А прямо сказать, в чем там дело, не можешь? Но это как-то связано с Людмилой и ее вчерашней исповедью?

– Ну-у-у… Строго говоря, о тех давних событиях я не вчера узнал и не от Людмилы. Мне Зинаида рассказала, когда совета просила – соглашаться на предложение Анатолия или нет…

– В смысле, выходить ли за него замуж на старости лет?

– Нет, на первое его предложение.

– Мне из тебя по слову клещами тянуть? – Я рассердилась. – Рассказывай все толком. Про исповедь Людмилы не надо, раз это тайна, а все остальное выкладывай уже, раз сам позвонил.

– Хорошо, тогда слушай. Давно это было, лет тридцать назад…

– А что я тебе сейчас расскажу! – оживленно сказала я Ирке в трубку. – История в твоем вкусе – натуральная «Санта-Барбара».

– Что, тоже на две тысячи серий? – устрашилась подруга. – У меня не так много времени, я через час…

– Уложусь в пять минут, – пообещала я. – Слушай краткий пересказ. Тридцать лет назад или около того у Анатолия Ефимовича и нашей соседки Людмилы был роман! Сначала тайный, но потом жена Ефимыча все узнала, случился скандал, однако герой-любовник как-то вымолил прощение и от супруги не ушел. А Людмила, чтоб досадить ему, вышла замуж за первого встречного и вскоре родила дочь…

– Настоящий отец которой – Ефимыч? – перебила меня Ирка.

– Как ты догадалась?!

– Так «Санта-Барбара» же, какие варианты. Рассказывай дальше, только побыстрее.

– Бедняга Ефимыч долгие годы не знал, что у него есть дочь, Людмила ему ничего не сказала. Он сам догадался – по своему внуку Петьке. Тот оказался очень похож на деда, причем не только внешне, но и по характеру.

– Ага, такой же хозяйственный и прижимистый. Дальше давай.

– Чтобы почаще видеть внука и общаться с ним, Ефимыч схитрил: уговорил Зинаиду Колобову сдать ему мансарду, это было его первое ей предложение.

– Второе – руки и сердца?

– Все так предсказуемо? – Я даже расстроилась, хотя сценарий был не мой.

– «Санта-Барбара», что ты хочешь. Продолжай.

– Да, ты правильно угадала. Пожив какое-то время рядом с Зинаидой, Анатолий Ефимович проникся к ней теплыми чувствами, и два одиноких пожилых человека вступили в законный брак…

– Давай попроще, это слишком пафосно.

– Поженились они!

– Я поняла уже. И что?

– И то, что у этой давней истории есть свежее продолжение, с которым Людмила вчера вечером бегала в храм на исповедь, но батюшка хранит честь мундира…

– Рясы.

– Честь рясы – странно звучит, – запнулась я.

– Почему? Если образ жизни священника непорочный и целомудренный…

– Ой, не сбивай меня! Это уже будет не «Санта-Барбара», а совсем другой сериал. Короче: вчера Людмила убивалась и молила о прощении, а сегодня примчалась в церковь счастливая донельзя и сказала, что Господь все управил в лучшем виде.

– Когда же он успел?

– Видимо, ночью!

– А что случилось этой ночью?

– В мире – куча всего, а с героями этой истории вот что: Ефимыч вышел из комы, хоть и не без потерь.

– Что потерял?

– Частично память. Не помнит, хоть убейте, последний год-два.

– То есть свое переселение к Колобовой и брак с ней?

– Соображаешь, – похвалила я подругу, как меня недавно батюшка.

– Но тогда это Людмилино «Господь управил все наилучшим образом» говорит нам об одном…

– Не об одном, – не согласилась я. – Первое, о чем это говорит: Людмила очень переживала за Ефимыча и обрадовалась, что он будет жить. Второе: без памяти о недавном прошлом Ефимыч нравится ей гораздо больше, чем с таковой. Ваш вывод, Ватсон?

– Она его все еще любит! И ревновала к Колобовой!