Леди в маске (ЛП)

«Леди в маске», отныне ушедшая в отставку».

Люциус сжал газету в руках и в отчаянии стиснул зубы. Он не мог прийти в себя: после ночи самого невероятного чудесного секса, когда-либо бывшего у него, проснулся совершенно один! Эта маленькая чертовка выскользнула из дома, когда он крепко спал после любовных утех.

«Черт! Да как она посмела?!»

Все тело болело, черт, болел даже член, но жаловаться Люциусу казалось редким лукавством. Этой ночью он понял, что нашел в этой женщине все, чего только мог желать. Она была страстной, отзывчивой, не скупящейся на взаимность… и она хотела его даже без своей дурацкой маски. Боги, это казалось самой удивительной частью всего, что произошло. Она не сдерживала себя, потому что не хотела этого, да это и не было ей нужно. Она могла принять всего его, всего — его внутреннюю тьму, его силу, его ярость. И не просто взять: принять его полностью, чтобы подарить самую настоящую свободу.

«Смогу ли я когда-нибудь спать с другой женщиной после этого?» — он помнил, что женщины его прошлого были на редкость деликатными существами (что жена, что немногочисленные любовницы), черт возьми, да даже случайно трахнутая в борделе куртизанка недовольно ойкала, когда он переставал сдерживаться в процессе получения купленной любви. Но не она. Не Гермиона! А ведь на спине его до сих пор отчетливо виднелись следы ее страсти. Следы от ногтей оставили глубокие болезненные царапины, а воспользоваться лечебным зельем он отказывался. Разочарованно и в то же время горделиво он осматривал следы ее поцелуев на своем теле, не переставая думать о том, что чувствует сейчас она, оглядывая себя. Видит ли она синяки, оставленные им, после того, как грубо и неоднократно взял ее этой ночью? Рассматривает ли она полоску засосов, идущих по плечам, стоя перед зеркалом со своими невозможными волосами, переброшенными через плечо?

Воспоминания не давали ему покоя целую неделю, и ответов на эти вопросы так и не появлялось.

«Как? Как, черт возьми, она могла вот так от меня уйти?»

Люциус скривился, вспомнив, как самонадеянно планировал, что они проведут день вместе, обсуждая свои отношения теперь, когда первый огонь страсти немного притушен. Не совсем притушен, конечно же, не совсем, но определенно стал меньше. Во всяком случае, настолько, что смогли бы вести спокойную беседу, а не трусливо сбежала и не исчезла, как преступница, которой она, по сути, и была.

Но она же просто растворилась! Вот что она сделала. Люциус приходил в ее офис каждый день на протяжении почти недели, чтобы раз за разом находить его запертым и пустым. И только на пятый день обнаружил там пожилую ведьму с фиолетовыми волосами. Старая ведьма, имени которой Люциус не мог вспомнить, прошамкав, сообщила ему, что Гермиона взяла бессрочный отпуск, а она временно заменяет ее. Люциус не поверил своим ушам, пораженный до глубины души, он не верил, что женщина, столь увлеченная своей работой, могла оставить ее и куда-то испариться.

И вот теперь оно… Публичное письмо в «Пророке», которое стало последней каплей: ее слова говорили о себе, как о побежденной женщине, как о той, что вступила в неравную битву и сгорела в ней. Сгорела, поняв, что победы в ней не добиться.

«Мерлин! Да где же она, черт бы ее побрал?! Почему она прячется от меня?»

Он отбросил газету в сторону и направился в зал, где лежали его мантия и трость. А уже через несколько мгновений оказался у офиса своего адвоката. Будучи одним из самых богатых клиентов и прекрасно осознавая это, Малфой даже не удосужился договориться о встрече и уверенно прошел через приемную, не обращая внимания на всполошившуюся секретаршу, прямо в кабинет.

— Нужно, чтобы ты нашел для меня кое-какой адрес, Тео, — властно заявил Люциус, подходя прямо к столу. Довольно пухлый волшебник с округлившимися глазами, сидевший за столом, сразу же поднялся, а щеки его вспыхнули, когда он испуганно уставился на высокого мощного Малфоя. Идиотом Тео точно не был и потому знал: когда приходит Люциус Малфой, лучше откладывать все текущие дела и заниматься только им.

— Конечно, все, что вам нужно, сэр… — он посмотрел на рыдающую молодую женщину, сидевшую здесь же и пришедшую по делу своего отца. — Мисс Доусон, я прошу прощения, но это очень важно, надеюсь, вы не будете против, чтобы подождать меня в приемной. Я обязательно займусь вашим вопросом, как только освобожусь.

Люциус нетерпеливо оглянулся, нисколько не раскаиваясь в том, что прервал встречу юной леди. Кинув на него недовольный взгляд и осуждающе приподняв брови, та поднялась со своего места и вышла из комнаты. Люциус довольно ухмыльнулся: ему нравилось, что он все еще может оказывать влияние на людей.

— Мне нужно знать, где живет Гермиона Грейнджер, — потребовал он.

— Но… зачем, сэр? — растерянно спросил адвокат. Он не мог представить, для чего его клиенту нужен домашний адрес знаменитой волшебницы.