Ледяная княжна

За широким, накрытым зеленым сукном столом, проглядывая бумаги, сидел молодой мужчина. Природа щедро наградила его той редкой красотой, которую художники спешат запечатлеть на своих полотнах. Впрочем, жесткий взгляд и волевое выражение лица резко отличали его от слащавых молодчиков, которых обряди в платья – и не отличишь от особы женского пола. Единственное украшение – тонкая косичка, спускающаяся с правого виска, делала его милым, однако залегшая складка около губ намекала на циничное отношение к любым сюсюкающим шалостям.

– Неужели? – Он без особого интереса оторвал взгляд от бумаг. – Внебрачное создание?

– Нет, девочка – наследница рода. Южная ветвь.

– Вот как, – хмыкнул он, раздумывая, затем уточнил: – Внучка того самого князя? Что же, повезло девочке вырваться из страны. Наши вывезли?

– Нет, – покачала головой женщина, – сама добралась.

– Сама? В десять лет?

– Ей восемнадцать.

– Но… – Он нахмурился, пытаясь понять, как такое возможно. – Драконов корень, его же запретили!

Женщина таинственно улыбнулась и пожала плечами:

– В каждой семье хранится секрет его изготовления. В жизни всякое бывает. И если она добралась сама, то…

– …ее ведут, – выдохнул собеседник, и в голубых глазах мелькнуло понимание. – Хочешь, чтобы я посмотрел на нее?

– Да, Лайз, информация нам не помешает. Пока сложно понять, чем важна эта южанка, но чем быстрее мы поймем ее роль, тем лучше, – кивнула женщина, кидая на сына любящий взгляд. Ее гордость, гордость ее семьи. Лучший из лучших. На него она смело могла положиться, вот и сейчас, как быстро он вник в ситуацию.

– Хорошо, – Лайз поднялся со стула, – я успею на дневной. Вечером буду в поместье. Таль-Сорецки не откажутся меня принять.

Женщина проводила сына взглядом, затем повернулась к окну, обозревая горный пейзаж. Складка раздумий залегла на ее высоком лбу. Сорецки, конечно, слабый род. Несколько раз был на грани вырождения, но чудом выкарабкивался. Основная ветвь на данный момент состояла из трех ледяных, одна из которых – преклонного возраста Мать рода, а две ледяные еще недавно ползали в ползунках.

Сорецки откровенно не везло. За последний век они потеряли несколько сильных ледяных, а пять лет назад вместе с мужем погибла наследница рода, оставив после себя двух дочерей.

Боковые ветви были относительно перспективны, но именно, что относительно. К тому же именно на их плечи ложилась охрана периметра, что значительно сокращало эту самую перспективность. Подобным образом поступали практически все, ведь выживание основной ветви означало выживание самого рода.

Впрочем, слабость собственного рода не помешала Великой Литэрре стать Великой Матерью всех времен. Да и последняя Мать – глава Совета была не из сильного рода. Так что мысль породниться с Сорецки не так уж и плоха. Благосклонность духов стоила дорого, а Лайзу давно пора обзавестись семьей и порадовать ее внуками, а лучше внучкой.

Утро встретило меня туманом, заливистой перебранкой птиц и жутким нежеланием вставать. Было до проклятого рано. Настолько рано, что в голове шумело от недосыпа, а челюсти сводило от нестерпимого желания зевнуть.

Служанка, разбудившая меня, удалилась досыпать, а я, поборов желание остаться в постели, резким движением откинула одеяло. Пора.

Холодная вода помогла проснуться, я быстро оделась и выскользнула за дверь. Бабушка нашлась на кухне с кружкой горячего чая в руках. Одежда на ней была практически точной копией моей, разве что перевязь крест-накрест пересекала грудь, а не опоясывала талию.

– Поешь? – предложила Нурея вместо приветствия.

– Доброе утро. Нет, пожалуй, воздержусь.

Я приняла кружку чая из рук кухарки, сделала пару глотков. Чай был сладким и крепким, то что надо для раннего подъема. В голове окончательно прояснилось, и мир перестал отдавать серой безысходностью.

Кухня, завтрак на ходу… Здесь относились гораздо проще к манере поведения и не страдали от отсутствия белоснежных салфеток и фарфоровых чашек на столе. И мне это нравилось. Никогда не понимала танилградских леди, теряющих душевное равновесие при виде пятна на платье или сломанного ногтя.

– Идем, – позвала меня бабушка, когда я отставила полупустую чашку.

К моему удивлению, направились мы в цокольный этаж. Нурея отперла ключом металлическую дверь, щелкнула выключателем, и желтый свет залил просторную комнату, отражаясь зайчиками от висящих на стенах лезвий. Оружейная.

– Меч клади сюда, – велела бабушка, указывая на крышку сундука. – Я портрет Честера заказала. Когда готов будет, меч пригодится.

– Вы его простили? – тихо спросила я, отстегивая ножны и снимая перевязь.

– За столько лет? – хмыкнула бабушка. – Да и не злятся на покойников-то. Ты деда не вини. Не мог он по-другому, после того как Цветочка сам из петли вытащил. А я только сестру потеряла и не могла еще и брата лишиться. Да и какой из него страж вышел бы после всего этого… – Она досадливо махнула рукой. – Сгинул бы только зря. Отправила я его прочь. Считай, из дома выгнала. Да к добру все вышло. Горы мне тебя назад вернули. – Она улыбнулась, протянула руку, и я шагнула к ней.