Ледяная свадьба

– Нет, Эрнест! Императрицу Анну они уже почти списали со счетов. Они нацелились на Анну Леопольдовну.

– Но она всего боится. Она и её муж стоят друг друга. Они и шагу не смогут ступить без моего слова. А ты говоришь, что принцесса Анна стоит во главе государственного заговора.

Бирен решительно не желал верить в возможность существования заговора Волынского. У него и без того проблем хватало.

–Ты снова ничего не понял, Эрнест? Я не говорю что принцесса заговорщица. Я тебе говорю, что заговорщик – Волынский. Я никогда не доверял этому человеку. Он хитер и коварен. Он жаждет власти.

–А откуда у тебя сии сведения, Лейба? Ты словно сам побывал в доме у Волынского и про заговор все слышал? Я ведь знаю тебя, хитрый еврей! Ты ради своей выгоды кого угодно оговоришь!

–Ради своей? – Либман был оскорблен. – Да я пекусь о твоих делах! О твоих!

–Но и про себя не забываешь, Лейба.

–И что с того? Я держусь у власти пока ты наверху, и я желаю за тобой место наверху сохранить. Я подкупил одного из доверенных слуг Волынского. Заговорщики от него не таятся. Он подает им вино и снедь разную, а они говорят! И ему лишь слушать надобно.

–Но ты сказал, что среди заговорщиков Иоганн Эйхлер? Так? Мне это не послышалось?

–Нет.

–Но Эйхлер доверенный человек Остермана. И зачем ему желать несчастья своему господину и благодетелю? Пусть он не желает добра мне. Но Остерман!

–Он метит занять более выгодное место при власти Волынского. Поверь, я слишком много заплатил крепостному слуге Волынского. И все сведения из дома его верные.

–И как давно ты про сие знаешь?

–Уже несколько месяцев. Но ранее тебе про то не говорил, а токмо за заговорщиками следил. Но сейчас пришло время нанести по ним удар!

–И как? Что ты предлагаешь?

–Я предлагаю тебе временно поддержать Остермана против Волынского. Пусть никакой из прожектов Волынского не пройдет. А он скоро станет их предлагать императрице. И она станет его слушать!

–Что? – Бирон посмотрел на еврея. – На Анну влияние имею только я.

–Вот в этом и есть твоя главная ошибка, Эрнест! Волынский хитер и действует хитро, а не прямолинейно как ты. Ты слышал, что императрица любит слушать именно доклады Волынского? И знаешь почему?

–Знаю. Говорит он просто и понятно, не то, что Остерман, – ответил Бирон.

–Она прочит Волынского в охранители империи при Анне Леопольдовне, ежели сама императрица умрет.

Бирон был неприятно поражен этими словами банкира. Но подумать про сие стоило. Он хоть и герцог Курляндии и Семигалии ныне, но среди русского дворянства авторитета большого не имеет. А вот Волынский русского корня, родня императрицы по линии Салтыковых. И если он возьмется за дело, то скоро поддержка русской знати будет ему оказана.

Либман понял, что в голове герцога происходит и спросил его:

–Скажешь что я не прав, Эрнест?

–Посмотрим! Я приду вместе с государыней на заседание кабинета. И сам послушаю, что скажет Волынский. И горе ему если он меня предал!

–Рад слушать в твоем голосе твердость, Эрнест! Это нам сейчас и нужно. Время для доброты и мягкости прошло.

***

Год 1739, сентябрь, 12 дня. Санкт-Петербург.

Кабинет министров ея императорского величества.

Императрица на заседании кабинета присутствовать отказалась. Ей надоели беспрерывные рассуждения графа Остермана о политике. Она была больна, и она устала от бесконечных коньюктур европейской политики.

Россия вела тяжелую войну с 1735 года и за то время больше 100 тысяч человек в землю легло, а результат войны в чем? Ни новых земель, ни приобретений, ни выгод каких России не светило, по словам Остермана. А ведь это он и Миних требовали от неё тогда ввязаться в войну. Они обещали ей славу великую и победы.

И где она слава?

Граф Остерман осмотрел всех, кто присутствовал на заседании и недовольно поморщился, когда взгляд его упал на герцога Бирона. Вот уже кого он здесь видеть не желал. Но выставить его за дверь не смог.

– Маркиз де Вильнев способствовал составлению мирного договора, который мы обязаны обсудить и направить на подпись нашей всемилостивой государыне.

Остерман зачитал проект. По нему Россия отдавала все свои завоевания туркам. Русская армия оставить должна была крепости Хотин, Яссы, Кинбурн, Очаков. То есть все то, за что кровию солдат российских уплачено было столь высокую цену.

Но больше того сами русские возобновлять строительство крепостей на Таган-Роге более права не имели.

Укрепления крепости Азов были срыты, и Россия лишалась права свой флот на море Черном содержать. Все товары, что русские куцы сим морем перевозить пожелают, должны были перевозиться на турецких торговых кораблях, и доход от того в турецкий карман шел.

Его величество султан Османской империи при посредничестве посла Франции маркиза де Вильнева, милостиво согласился паломников российских идущих в Иерусалим на поклонение святыням пропускать.

– И это все? – спросил кабинет-министр Волынский, когда Остерман закончил читать.