Ледяная свадьба

– Ладно! – согласилась царица. – В честь праздника жалую Наташку Долгорукую своей милостью. Пущай со чадами своими в Москву едет. Но в Петербурге ей бывать запрещаю! Заготовь мой указ. Я подпишу.

– Он уже готов, Анхен. Вот он.

– Ох, и хитер ты, герцог!

***

Во время маскарада и фейерверка императрица много смеялась. Она сама пила вино и требовала того от других. В тот день при дворе, кто желание имел государыне угодить, должен быть пьян. Ибо радость была великая. Наследник престолу зачат!

Императрица сорила деньгами. Шуты в тот день такоже были награждены.

Лакоста кувыркался с карлами. Буженинова тузила Новокшенову. Квасник ободрал хвост любимому попугаю императрицы и птица стала смешно кувыркаться при этом. Анна не наказала шута за то, но швырнула ему кошель. Квасник как всегда не согнулся даже чтобы подобрать подарок царицы и быть бы ему за то битым. Не любила Анна гордецов особенно ежели на них были шутовские чулки. Но кошель ловко подобрал Кульковский и опустил себе в карман. Это вызвало новый взрыв смеха.

Шут Апраксин подошел с жалобой на сеньора Миру к царице. Она была в настроении хорошем.

– Матушка всемилостивая. Позволь мне получить мое с Адамки Педрилло.

– Свое? А он тебе должен, дурак?

– Двух попугаев он у меня взял на время, матушка. А попугаи те дороги. Один в 20 рублев, а иной в 35 рублев!

– И он тебе их не отдал? Эй! – Анна хлопнула в ладоши. – Где Адамка?

– Да здесь я, матушка. А Апраксин все врет. Я ему птиц его отдал через месяц.

– Отдал? А чего же дурак мой на тебя жалуется? – Анна посмотрела на Апраксина.

– Дак он их ощипал матушка, и все перья с них пооборвал, отчего оба попугая и околели.

– Да на кой тебе их перья, Адамка? – засмеялась царица.

– Но они месяц гостили в моем доме и ели мою еду, матушка. Вот я взял в возмещение за прокорм месячный с них верхнее платье!

Все, кто это слышал, залились смехом и первой была императрица. Он долго хохотала и на радостях швырнула Апраксину перстень с большим бриллиантом в возмещение убытка.

Услыхал сие и истопник придворный Олсуфьев и такоже с жалобой на Пьетро Миру полез. Он пал на колени и подполз к трону. Императрица прекратила смеяться и спросила милостиво:

– А тебе чего, Олсуфьев?

– Дак мне всемилостивая государыня-царица Педрилло нос разбил. Ни с того ни с сего по роже моей заехал.

– И чего желаешь?

– Да пусть мне за то 100 рублев пожалует, – попросил истопник.

– Что скажешь на сие, Адамка? – императрица ожидал новой шутки.

Пьтеро посмотрел на герцога Бирона и тот его понял. Он вытащил из кармана своего кафтана кошелек и бросил его шуту.

– Здесь 200 монет золотом! – сказал Бирон.

Адамка кошель ловко поймал и швырнул его истопнику. Тот схватил его жадно и сунул себе за пазуху. Мира сразу подошел к нему и еще раз ударил его в лицо, отчего истопник покатился кубарем по полу.

– Ну, теперь мы с тобой квиты! – проговорил Мира.

– Снова озоруешь? – спросила Миру Анна.

– Нет, матушка. Я ему за бесчестие был сто монет должен, но отдал, двести и потому еще раз в рожу ему дал.

Императрица снова засмеялась.

– Ох, и умен, Адамка. Держи от щедрот моих! – и, сняв с пальца перстень, бросила его шуту.

Он стоил 5 тысяч монет! Вот так зарабатывались большие деньги при веселом дворе императрицы Анны Ивановны!

***

Год 1739, сентябрь, 14-го дня. Санкт-Петербург.

Волынский за работой.

Артемий Петрович Волынский посетил Анну Леопольдовну в её покоях и поклонился принцессе. Та охотно приняла кабинет-министра. Принцесса снова нуждалась в деньгах. А банкир Бирона Либман категорически ей в средствах отказал.

– Ваше высочество я рад видеть вас, и могу засвидетельствовать, что вы отлично выглядите.

– Спасибо вам, Артемий Петрович, – произнесла принцесса по-русски с легким акцентом.

– Вы нуждаетесь в деньгах, ваше высочество. Я услышал про это и принес вам пять тысяч золотых.

Артемий Петрович положил на стол кошель с золотом. При виде его глаза принцессы заблестели.

– Спасибо вам, и моя блягодарность принесет вам плод, господин кабинэт-министр. Моя тетушка, императрица, раздает средства для шут, но мне жалеет и тысячи. Я ношу под сердцэм дитя. Дитя для русский престол.

– Ваше высочество может всегда рассчитывать на меня. Я готов стать для вас опорой.

– Я не забуду про сие, господин кабинэт-министр.

Артемий Петрович откланялся и покинул покои принцессы. Его следующий визит к самой императрице. Анна ждала его. Императрица нуждалась в Волынском в последнее время все больше и больше. И эту перемену заметил первым банкир Либман.

Царица Анна была в халате и обычном платке, которым повязала голову. Так она обычно одевалась утром, не желая втискивать свое полное тело в корсеты и робы, придворных платьев.

–Артемий Петрович? – Анна приветливо кивнула кабинет-министру.

–Ваше величество! – Волынский низко поклонился. – Вы сегодня прекрасны…

–Оставь, Артемий! Не люблю я этого. Знаю я как выгляжу. Больна я. Говори, с чем пришел?

–Проекты мои утверждения высочайшего требуют.

–Проекты, Петрович?

–Проекты об устроении дел государственных, ваше величество.