Ледяная свадьба

– Я все подсчитал до рублика, матушка. Вот здесь все. В 670 тысяч та затея станет. А дешевле никак нельзя, матушка.

– Оную сумму ты получишь, Артемий. Но не давай людишкам воровать! Да и сам держи руки подалее от казны моей. Дабы все на устроение праздника пошло. Тебе уже сегодня доставят первые 100 тысяч от Лейбы Либмана. Он средства изыщет.

– От Либмана, матушка? – спросил Волынский.

– От него. Сей банкир многократно услуги мне оказывал. И денег скорее него в России ни с кого не получишь. Все бумаги твои я подпишу. И заниматься тебе отныне токмо подготовкой празднества. Дел там множество. Я то понимаю.

– Все старания отдам тому делу, матушка государыня.

– Ну, иди с богом, Артемий Петрович. Иди.

Волынский еще раз припал к руке Анны Ивановны, трижды поклонился, и вышел из покоев императрицы….

***

Год 1739, октябрь, 18-го дня. Санкт-Петербург.

В Приемной у герцога Бирона.

Бироны и Либман.

Лейба Либман, получив именной указ государыни, сто тысяч рублей сразу Волынскому отправил. Затем собрался и в коляске покатил во дворец. Новости его не порадовали. Он хотел срочно говорить с герцогом Бироном.

– Эрнест! – Либман вошел к герцогу без доклада.

Слуги всегда пропускали его беспрепятственно. Они знали, что Лейба близкий и доверенный человек герцога и ведет все его финансовые дела.

– Что снова случилось, Лейба? Императрице стало легче. И она снова устраивает куртаги.

– И тебя это успокоило, Эрнест?

– А разве есть иной повод для беспокойства?

– А ты ничего не знаешь? – спросил Либман. – Ты не слышал про то, что Волынский стал распорядителем машкерадной комиссии. Указ о том уже подписан!

– И что с того? Они придумал сие увеселение Ледяным домом именуемое, и ему готовить его. Но не вериться мне, что у него сие получиться. А, впрочем, посмотрим.

– Эрнест! Волынский может благодаря тому в большой фавор войти. Императрица больна, хоть ей и стало легче нынче. Но что потом будет? И Анне может понравиться действо, что Волынский приготовит. А он размахнулся не на шутку. Я знаю, чего он хочет. Места регента!

– Я не думаю, что Волынский может его получить. Императрица во время болезни доверяла лишь мне и моей жене.

– Но регентом она тебя не назначила!

– Сие не столь просто, Лейба. Немцы при русском дворе сплотиться должны вокруг меня, а не вокруг Остермана. Старый пройдоха слишком хитер и постоянно предает друзей. Того, что ему удалось 10 лет назад после смерти Петра II, уже не получится.

– Дай бог! Но нападение на Пьетро должно тебя насторожить! Его хотели покалечить или даже убить. И если офицеры русские на то осмелились, то сие сигнал для тебя.

– Но императрица строго наказала тех, кто поднял на него руку. Да и Пьетро отлично может за себя постоять.

Банкир понял, что Бирон снова беспечен и уговаривать его не стоит. И он снова прямо от герцога пошел к герцогине. Бенингна Бирон приняла его совсем не так.

– Я постоянно твержу императрице, что Волынскому верить нельзя. И я довела до неё сведения про собрание на даче кабинет-министра. Все как вы, Либман, мне сказали. Она была в ярости и готова была излить гнев на Волынского. Разве я мало сделала?

– Вы сделали много, ваша светлость! Но сделать нужно еще больше. Её величество вместо гнева снова облагодетельствовала Волынского.

– Но что могла сделать я? Это был ваш план. Волынский оказался хитрее вас, вот и все.

– Вы еще многое можете сделать, ваша светлость.

– Но пока Анна не желает слушать ничего плохого о кабинет-министре Волынском. Его идея насчет ледяного дома ей понравилась. А уж я много лет знаю Анну.

– Ничего. Ледяной дом это не навсегда, герцогиня. Я знаю, что конфиденты Волынского враги герцогу. И сам Волынский ему враг. И он сделает ошибку. Не сможет он постоянно выкручиваться, ваша светлость.

– Я готова бороться и дальше, герре Либман…

***

Год 1739, октябрь, 19-го дня. Санкт-Петербург.

Пьетро Мира в доме у Франческо Арайя.

Придворный шут Адамка, или Пьетро Мира, не любил сдаваться и от намеченной цели отступать. И таки придумал, как попасть ему в дом придворного капельмейстера. Он воспользовался тем, что сеньора Франческо вызвали во дворец. Про то ему сообщили дверные люди, что рядом с домом Арайя, местожительство имели. Императрица Анна снова пожелала слушать музыку, и Арайя поехал утверждать планы своих концертов-спектаклей на предстоящие месяцы, когда при дворе множество увеселений предвиделось.

Пьетро нарядился придворным лакеем, одежонку коего за рубль взял на один вечер у трактирного слуги Михеича, который её с настоящего лакея дворцового содрал. Тот в эти дни был от службы свободен и три дни пил беспробудно. И потому ничего не соображал и пьяный мертвецки на лавке трактирной отсыпался.

Мира одел пышную ливрею с серебряными галунами и гербами императрицы. Такие слуги часто разносили приказы из дворца, и двери домов перед ними всегда открывались, даже если те дома князьям и принцам принадлежали.