Читаем Ледяная трилогия полностью

Ледяная трилогия

Лапин резко обернулся к ней. Вперился в нее: красивая, стройная, теплый взгляд. Большие очки. Большие губы.

Мэр кивнула им. Вышла в стеклянный тамбур. И на улицу. Там было пасмурно. И промозгло. Мокрые голые деревья. Остатки снега. Серая трава.

Лапин вышел следом. Осторожно ступал.

Мэр подошла к большому синему «Мерседесу». Открыла заднюю дверь. Повернулась к Лапину:

— Прошу, Урал.

Лапин забрался внутрь. Сел на упругое сиденье. Синяя кожа. Тихая музыка. Приятный запах сандала. Белобрысый затылок водителя.

Мэр села впереди.

— Познакомься, Фроп. Это Урал.

Водитель обернулся: 52 года, круглое простецкое лицо, маленькие мутно-голубые глаза, пухлые руки, синий, в тон машины, костюм.

— Фроп, — улыбнулся он Лапину.

— Юра… то есть… Урал, — криво усмехнулся Лапин. И вдруг засмеялся.

Водитель отвернулся. Взялся за руль. Машина плавно тронулась. Выехали на Лужнецкую набережную.

Лапин продолжал смеяться. Трогал рукой грудь.

— Ты где живешь? — произнесла Мэр.

— В Медведково, — с трудом облизал губы Лапин.

— В Медведково? Мы отвезем тебя домой. Какая улица?

— Возле метро… там. Я покажу… У метро. Выйду.

— Хорошо. Но прежде заедем в одно место. Там ты познакомишься с тремя братьями. Это люди твоего возраста. Они просто скажут тебе несколько слов. И вообще помогут. Тебе сейчас нужна помощь.

— А… это где?

— В центре. На Цветном бульваре. Это займет максимум полчаса. Потом мы отвезем тебя домой.

Лапин посмотрел в окно.

— Главное для тебя сейчас — постарайся не удивляться ничему, — заговорила Мэр. — Не пугайся. Мы не тоталитарная секта. Мы просто свободные люди.

— Свободные? — пробормотал Лапин.

— Свободные.

— Почему?

— Потому что мы проснулись. А тот, кто проснулся, — свободен.

Лапин смотрел на ее ухо.

— Мне было больно.

— Вчера?

— Да.

— Это естественно.

— Почему?

Мэр обернулась к нему:

— Потому что ты родился заново. А роды — это всегда боль. И для роженицы, и для новорожденного. Когда твоя мать выдавила тебя из влагалища, окровавленного, посиневшего, тебе разве не было больно? Что ты тогда сделал? Заплакал.

Лапин смотрел в ее голубые глаза, сдавленные слегка припухлыми веками. По краям зрачки окружала еле различимая желтовато-зеленая пелена.

— Значит, я вчера родился заново?

— Да. Мы говорим — проснулся.

Лапин посмотрел на ее аккуратно подстриженные русые волосы. Концы их мелко подрагивали. В такт движению.

— Я проснулся?

— Да.

— А… кто спит?

— Девяносто девять процентов людей.

— Почему?

— Это трудно объяснить в двух словах.

— А кто… не спит?

— Ты, я, Фроп, Харо. Братья, которые будили тебя вчера.

Выехали на Садовое кольцо. Впереди была большая пробка.

— Ну вот, — вздохнул водитель. — Скоро по центру — только пешком…

Рядом с «Мерседесом» двигалась грязная «девятка». Толстый парень за рулем. Ел чизбургер. Бумажная упаковка задевала его приплюснутый нос.

— А тот, который… там остался? — спросил Лапин.

— Где?

— Ну… вчера… он что? Проснулся тоже?

— Нет. Он умер.

— Почему?

— Потому что он пустой. Как орех.

— Он что… не человек?

— Человек. Но пустой. Спящий.

— А я — не пустой?

— Ты не пустой. — Мэр достала из сумочки пачку жвачки. Распечатала. Взяла сама. Протянула водителю. Тот отрицательно мотнул головой. Протянула Лапину.

Он взял автоматически. Распечатал. Посмотрел на розовую пластинку. Потрогал ею нижнюю губу.

— Я… это…

— Что, Урал?

— Я… пойду.

— Как хочешь. — Мэр кивнула водителю.

«Мерседес» притормозил. Лапин нервно зевнул. Нащупал гладко-прохладную ручку замка. Потянул. С трудом открыл дверь. Вышел. Пошел между машин.

Водитель и Мэр проводили его долгими взглядами.

— Почему все бегут? — спросил водитель. — Я тоже сбежал.

— Нормальная реакция, — снова зажевала Мэр. — Я думала, он раньше попытается.

— Терпеливый… Куда теперь?

— К Жаро.

— В офис?