Ледяная трилогия

Под надписью виднелись семь каменных цветков. Гена навел стрелку на один. Нажал. Возникла картинка: корова, татуированная изображением Сталина, пасущаяся на лугу из каменных цветков. Над коровой парил лозунг: ВСЕ НА БОРЬБУ С БЕССОЗНАТЕЛЬНЫМ!

— Классно, а? — Гена толкнул его в бедро пухлым локтем, навел стрелку на один из цветков, нажал.

Появилась картинка: два Сталина угрожающе показывают друг на друга. Над ними парил лозунг: ЕСТЬ ЧЕЛОВЕК — ЕСТЬ ПРОБЛЕМА, НЕТ ЧЕЛОВЕКА — НЕТ ПРОБЛЕМЫ!

— Во пацаны гуляют! — усмехнулся Гена.

— Слушай, Ген. Ты про тайные секты знаешь чего-нибудь?

— Какие? «Аум синрикё»?

— Нет, ну… другие… типа ордена.

— Масоны, что ли?

— Как бы. В Сети можно нарыть чего-нибудь?

— Да все можно нарыть. А зачем тебе масоны?

— Мне те, которые у нас.

— Это Кела в курсе. Он про масонов только и трет.

— Кела… — потрогал грудь Лапин. — Он же на черножопых завернут. И на евреях.

— Ну. Он разных знает. А чего тебе?

— Да на меня наехали козлы какие-то. Братство, блядь. Проснувшиеся люди.

— Проснувшиеся?

— Ага.

— И чего они хотят? — Гена быстро двигал «мышью», смотрел на экран.

— Непонятно.

— Ну и пошли их… Во, гляди! Классно, а? Там продвинутые, на этом Сталине!

— Мне посоветоваться надо с кем-то. Кто знает, кто это такие.

— Ну, поди спроси его. Он все знает.

Лапин пошел в комнату Келы: деревянный стеллаж с книгами, большой музыкальный центр с большими колонками, маленький телевизор, портреты Альфреда Розенберга, Петра Столыпина, плакат РНЕ «За новый русский порядок!», три пары нунчаков, шнурованные ботинки на толстой подошве, штанга 60 к г, гантели 3 к г, гантели 12 кг, две бейсбольные биты, матрац, шкура бурого медведя на полу.

Кела сидел на матраце, пил пиво и слушал «Helloween».

Лапин сел рядом. Подождал. Пока кончится песня.

— Кел, у меня проблема.

— Чего?

— Какая-то секта… или это орден… наехали как-то сразу.

— Как?

— Ну, тянут, там, толкают, типа: мы — проснувшиеся люди. Братья. А все к ругом спят. Бабки сулят. Типа, масоны.

Кела выключил музыку. Положил пульт на пол.

— Запомни раз и навсегда: масонов самих по себе не бывает. Есть только жидо-масоны. Про «Б’най Брит» слышал?

— Чего это?

— Официальная жидо-масонская ложа в Москве.

— Кел, понимаешь, эти, которые… ну… ко мне пришли, они не евреи. Блондины, как и я. И даже глаза голубые. Да! Слушай… — вспомнил он, — я только щас понял! У них у всех голубые глаза!

— Это не важно. Все масонские ложи контролирует жидовская олигархия.

— Они говорили, типа, что все люди спят, как бы спячка такая, а надо проснуться, как бы родиться заново, а началось все вообще на улице, возле психодрома подошли и попросили у меня…

Кела перебил:

— Еще триста лет назад все масоны были или жидами, или с прожидью. Раньше, на хуй, жиды масонов использовали, как кукол, а теперь — политиков. А все политики — проститутки. Там, бля, пробы негде ставить. А уж наши… — Кела сцепил жилистые пальцы замком, хрустнул. — У них у всех на залупах татуировка: магендовид и 666.

Лапин нетерпеливо вздохнул:

— Кел, но я…

— Вот, послушай, на хуй… — Кела протянул мускулистую руку, снял с полки книгу. Открыл закладку:

— Франц Лист. Композитор великий. Пишет про жидов: «Настанет момент, когда все христианские нации, среди которых живут евреи, поставят вопрос, терпеть их дальше или депортировать. Этот вопрос по своему значению так же важен, как вопрос о том, хотим ли мы жизнь или смерть, здоровье или болезнь, социальный покой или постоянное волнение». Понял?

В дверь позвонили.

— Генка, открой! — крикнул Кела.

— Ну что за… — Гена злобно зашаркал. Открыл.

В комнату Келы вошел здоровенный парень: 23 года, бритая голова, широкие плечи, кожаная куртка и штаны, большие руки, на торце ладони татуировка «ЗА ВДВ!».

— О! Здорово, зёма, — встал с матраца Кела.

— Здоров, Кел.

Они размахнулись, сильно стукнулись правыми ладонями.

— У вас тут, говорят, железо ржавеет! — улыбнулся парень крепкими зубами.

— Ржавеет, на хуй. Вон, — кивнул Кела на штангу.

— Ага. — Парень подошел к ней, взялся, приподнял. — Понял…

— Только, Витек, пару недель — максимум.

— Нет проблем. — Парень взял штангу в правую руку. Посмотрел на Лапина. На пиво. — Чего, квасите?

— Да нет. — Кела рухнул на матрац. — Я тут с молодежью базарю.

— Хороший шнур, — кивнул парень и вышел со штангой.

— Про «Союз Сатаны и Антихриста» слышал? — спросил Кела Лапина.

— Это что?

— А про «Бне Мойше»?

— Нет.

Кела вздохнул:

— Ёпгеть, чем вы, на хуй, дышите, непонятно!

— Компутэром. — Гена заглянул в комнату.

— Компутэром, на хуй, — кивнул Кела. — А ты знаешь, кто и где придумал Интернет? И зачем придумал?

— Сто раз уже говорил, — почесал щеку Гена. — А чего… все в мире придумали евреи и китайцы.

— А ты «Имя мое Легион» читал? — Кела перевел взгляд на Лапина. В дверь позвонили.

— Открой, — кивнул Кела Гене.

Вошел тот же парень в кожаном. Со штангой в руке.

— Кел, слушай, я чего забыл: там в пятницу Вован к себе звал. Помахаться. Поедешь?

— Давай.

— Я зайду тогда.

— Давай. Во, Витек, «Имя мое Легион» не читали. И спортом ни хера не занимаются.

— Каждому — свое! — улыбнулся зубами парень. Протянул Гене штангу: — Подержи, молодой.