Ледяное забвение

Для Гитлера, нацелившегося на быстрейшее продолжение операции на юге Франции, отошедшая к Дюнкерку английская экспедиционная армия особого значения не имела. Начальник же генштаба сухопутных войск Гальдер настаивал на том, чтобы всеми наличными силами ворваться в англо-французский котел и уничтожить его. Но Гитлер полагал, что это займет слишком много времени и может задержать начало наступления на Южную Францию.

В течение последующих десяти дней бо́льшая часть английской армии, потерявшая всю артиллерию и вооружение, была эвакуирована в Англию при помощи «москитной армады», состоявшей из почти девятисот маломерных судов. Для этой уникальной спасательной операции, получившей название «Динамо», были мобилизованы спасательные лодки с океанских пассажирских пароходов в лондонских доках, буксиры с Темзы, рыбацкие баркасы, прогулочные пароходы, частные яхты, реквизированные голландские шхуны, баржи и пассажирские катера.

Военно-морское министерство Великобритании предоставило полную свободу стихийному движению, охватившему английских моряков. Каждый владелец судна любого типа, парового или парусного, выходил в море и направлялся в Дюнкерк, где на побережье среди дюн под неослабевающими налетами немецкой авиации их ждали десятки тысяч английских и французских солдат. Бомбы увязали в песке, который уменьшал силу взрыва, и непрерывная бомбардировка войск, рассредоточившихся вдоль побережья, причиняла незначительный ущерб.

Молодые английские летчики-истребители, иногда совершавшие по четыре вылета в день на своих «харрикейнах» и «спитфайрах», успешно патрулировали весь район. Они врывались в строй эскадрилий немецких истребителей и бомбардировщиков, рассеивали и отгоняли их. И везде, где появлялись самолеты люфтваффе, иногда в количестве до полусотни «мессершмиттов» и пикирующих бомбардировщиков «штука»[16], они сразу же подвергались атакам «харрикейнов» и «спитфайров», и десятки немецких самолетов оказывались сбитыми. В противостоянии с хваленым люфтваффе английские военно-воздушные силы показали свое превосходство, и Герингу не удалось выполнить данное им фюреру обещание.

Когда же город, еще за десять дней до того лежавший перед Гудерианом незащищенным, оказался наконец у немцев, эвакуация на побережье Дюнкерка была полностью завершена.

Армии Гитлера после охватывающего маневра у побережья Ла-Манша повернули затем на юг, где они повсюду встречали уже потерявшего мужество, сломленного противника, чья обреченность еще больше усугублялась творившейся на севере неразберихой. Французское верховное командование оперировало соединениями, которые давно уже были разбиты, дивизиями, которые были рассеяны, дезертировали либо просто развалились сами собой.

Уже в конце мая один британский генерал назвал французскую армию «скопищем черни» без малейшего намека на дисциплину. Миллионы беженцев, тащивших за собой тележки с нагроможденными в них пожитками, заполонили все дороги. Они бесцельно брели куда глаза глядят, задерживали движение своих воинских частей, оказывались в тылу прорвавшихся немецких танков, метались в панике под бомбами и воем пикирующих бомбардировщиков, и в этом неописуемом хаосе тонула любая попытка организованного военного сопротивления.

Одной из причин возникновения этого хаоса явилась изготовленная командой Шелленберга невзрачная с виду брошюра, содержащая мрачные пророчества Нострадамуса. Эта брошюра распространялась среди французского населения через агентов Шелленберга и забрасывалась с самолетов. В ней были выбраны те цитаты, в которых Нострадамус предсказывал появление «машин, изрыгающих дым и огонь», которые с грохотом будут пролетать над городами, неся ужас и уничтожение людям. От себя Шелленберг добавил «пророчество» о том, что только юг и юго-восток Франции спасутся от этих бедствий. После этого охваченные паникой массы беженцев двинулись в подсказанном им направлении и в итоге парализовали коммуникации французских армий, тогда как немецкие войска получили желаемую свободу передвижения.

Германские танки прошли через десятки городов и сотни деревень, не встречая ни малейшего сопротивления. Их командиры стояли в открытых башенных люках, самодовольно приветствуя население, а толпы пленных французов шагали рядом с немцами, причем многие из них все еще несли свои винтовки, которые время от времени собирали, чтобы уничтожить их под гусеницами танков.

10 июня 1940 года Муссолини объявил войну французам. Гитлер ожидал это решение с большой тревогой, ибо оно служило не поддержкой, а скорее дополнительным бременем. 14 июня пал объявленный открытым городом Париж. Немецкие войска вошли через ворота Майо в Париж и сорвали с Эйфелевой башни трехцветный французский флаг. В тот же день Лени Рифеншталь, надеявшаяся на то, что с завоеванием французской столицы война быстро закончится, отправила Гитлеру поздравительную телеграмму: