Ледяной демон

– Пока я главный, ты будешь делать то, что я скажу! Это всех касается! – Йаким выдержал паузу, наблюдая за тем, как Ренн поднимается на ноги, и продолжил: – Не все из того, что она говорит, – вранье. Я видел ее три лета назад, и она похожа на Фин-Кединна.

– Эта тварь только похожа на него! – крикнул парень из племени Летучей Мыши. – Сдирающие Кожу могут прикинуться кем захотят!

– Да, это правда, – признал Йаким. – Но только наш Вождь может сказать – кто есть кто.

Тсеид зарычал и вроде как взял себя в руки, но, едва Йаким отвернулся, шагнул к Ренн и встал перед ней нос к носу. Слой мела у него на лице пошел трещинами, изо рта нещадно смердело.

– Моя сестра была одной из Сдирающих Кожу, – прошипел он. – Мы не знали об этом, пока Вождь не увидел у нее на шее метку рождения. Я убил ее! И убил с радостью! Она опозорила наш род!

– Хватит! – оборвал его Йаким. – Пора идти дальше.

И они побрели вверх по реке. Ренн шла в середине, щека пульсировала от удара, мысли роились в голове, как муравьи в муравейнике.

Ночь выдалась морозная, в тихом Лесу то и дело перекрикивались совы. Ренн, как ни старалась, не видела на припорошенном снегом льду следов нарт. Она даже не знала, куда направляются захватившие ее охотники, а Зубры уже могли прийти в лагерь, и Торак уже мог стоять перед Наигинном…

Ренн споткнулась и упала бы, если бы Йаким не успел ее подхватить.

Пробормотала:

– Спасибо.

Он буркнул в ответ что-то нечленораздельное.

– Вы правда отвернулись от колдовства? – тихо спросила Ренн.

Йаким сурово сдвинул густые брови:

– Колдуны говорят, что видят будущее, но это вранье. Они не смогли предвидеть Звезду-Молнию.

– А ваш вождь смог?

– Он не только предвидел, он защитил нас от ее удара.

– Это он запретил колдовство?

Йаким недобро зыркнул на Ренн:

– Наш Вождь говорит со Всемирным Духом. Он вправе отменять старые порядки. Если будем жить, как раньше, Звезда-Молния ударит снова.

Ренн смотрела на его задумчивое лицо и не могла понять – верит он в то, что говорит, или нет.

– Наш Вождь могущественнее любого колдуна, – продолжил Йаким так, как будто говорил сам с собой. – Я видел, как он вернул из мертвых Того, Кто Ест Мед…

Ренн не стала отвечать. Она догадывалась, что Наигинн подсыпал отраву медведю, а потом выждал, пока отрава перестанет действовать. Но если бы она попыталась разоблачить «Вождя», это бы ни к чему хорошему не привело.

Охотники, которые шли впереди, насмехаясь, разглядывали снаряжение Ренн.

Тсеид помахал ее луком, понюхал его и брезгливо скривился:

– Племя Лосося! Воняет Морем! Если это не запах зла, то что? – С этими словами он сломал лук о колено и бросил обломки в сторону.

Ренн чуть не вскрикнула и едва слышно сказала:

– Он не должен был так делать.

Но Йаким ее услышал, наверное, слух у него был как у летучей мыши.

– Сломал и сломал, не такой уж и особенный этот лук, – буркнул он.

– И все равно это лук! – с жаром возразила Ренн. – Нельзя с ним такое делать!

В глубоко посаженных под мохнатыми бровями глазах Йакима промелькнула некая искра.

Две совы с пронзительными криками пролетели над рекой, впечатались в снежный занос и принялись яростно бить друг друга клювами и когтями.

– Уже в третий раз вижу, как совы дерутся насмерть, – пробормотал Йаким. – Много странного происходит. Убитые деревья, расчлененная туша Мохнатого… – Он посмотрел на звезды. – Хаос и беды… Глубокий Лес выжил после удара Звезды-Молнии, но без Первого Дерева он обречен. И тут уж мы ничего не можем поделать.

– Я в это не верю. – Ренн на мгновение почувствовала желание рассказать Йакиму об обряде, но удержалась и продолжила: – Этот охотник, Тсеид, у него болезнь в глазах, поэтому они красные. У меня в мешочке со снадобьями есть корень малины и листья ежевики…

Йаким сурово посмотрел на Ренн:

– Колдовство запрещено! Если он болен, значит такова воля Всемирного Духа! Никто не должен вмешиваться!

– И ты в это веришь?

Йаким расправил плечи и холодно сказал:

– Я вижу, что ты хочешь сделать. Хочешь втереться ко мне в доверие. Вождь прав – это все уловки Сдирающих Кожу!

Глава 18

Собачьи упряжки въехали в лагерь Избранных, и чьи-то сильные руки бросили Торака в круг света от факела.

Они были в пути весь день и часть ночи. По обрывкам разговоров Торак понял, что они добрались до места, где две реки, спустившись с Гор, сливались и образовывали Извилистую реку.

Глаза привыкли к свету, и Торак разглядел несколько засыпанных снегом убежищ – Избранные устроили лагерь прямо на замерзшей реке.

Охотник, которого Торак про себя называл Ледяной Бородой – настоящее имя он пока не узнал, – развязал ему щиколотки и рывком поставил на затекшие ноги. Торак не устоял, колени подогнулись, но Ледяная Борода не дал ему упасть и, подтолкнув в спину, прорычал:

– Шагай давай.

Перед ними расступилась толпа словно онемевших мужчин, женщин и детей. Измазанные мелом лица ничего не выражали, они смотрели на Торака, как охотники смотрят на тушу убитого зверя, перед тем как ее разделать.

У Торака в носу и на губе запеклась кровь. Он сплюнул на лед и сиплым голосом спросил:

– Где ваш вождь?