Ледяной город

— Вы хорошо знаете, Эмиль, что порой мне приходится работать с жестокими парнями. Это ни для кого не секрет — такая уж у меня работа. Но с недавних пор мне стало казаться, что в мире что-то изменилось. В былые времена существовала какая-то культура отношений, какое-то понимание, человеку давали жить, все понимали разницу между работой и личной жизнью. А сейчас вроде как новый порядок устанавливается, ко всему возникает другой подход, и некоторым из нас очень непросто к этому приспособиться.

Высказывания адвоката были слишком неопределенны и расплывчаты, чтобы Санк-Марс мог прийти к конкретным выводам. Что это за новая культура такая? Или это он в такой форме пытается высказать свое отношение к русским?

Гиттеридж тяжело вздохнул и сказал:

— Я имею в виду Акопа Артиняна.

— Да? — Санк-Марс безотчетно затаил дыхание.

— Они выяснили, что он был одним из ваших. Вот почему они сначала попытались обвести вас вокруг пальца, направив вас по следу ложного Санта-Клауса, а потом повесили на шею мальчика эту записку. Они хотели вас предупредить.

— Об этом не трудно было догадаться.

— Артиняну удалось кое во что влезть, хоть ничего серьезного он не знал, но и этого оказалось более чем достаточно. Вы знаете, что с ним случилось. Еще вы знаете, что произошло с человеком, который помимо своей воли оказал ему в этом помощь.

Прозрачный намек на Каплонского.

— И что из этого?

— Не надо, Эмиль, со мной в игры играть.

— Господин Гиттеридж, мы с вами оба играем в одну и ту же игру. Только этим сегодня с вами и занимаемся.

Адвокат отвел взгляд, склонил голову и снова занялся узлом галстука. Он выглядел как человек, решивший изменить свою жизнь.

— Эта девочка… Она провела внедрение очень профессионально. Теперь я выяснил, что она никогда не была спринтером, никогда не могла быть спринтером, потому что у нее деформированы кости ног, и это называется злокачественным смещением. Она использовала для внедрения меня. Это я помог ей проникнуть в организацию. Если я ее прямо теперь сдам, сегодня меня похлопают по спине, а завтра со стен будут мои ошметки соскребать. Вот так теперь дела делаются, так при новом мировом порядке занимаются бизнесом.

Санк-Марс ненадолго задумался. Новость была хорошей, просто замечательной. К «Ангелам ада» через их собственного адвоката был внедрен крот, и теперь адвокат до смерти напуган.

— Так что вы хотели мне сказать? — настаивал Санк-Марс.

Гиттеридж отошел на пару шагов, теперь он теребил пуговицу рубашки под узлом галстука. Возможно, он никогда раньше не переступал эту черту, и теперь, единожды это сделав, он понял, что в будущем все у него будет не так как раньше. Он отошел на шаг назад и сказал наконец главное:

— Планируется еще один взрыв.

— Кого же собираются разнести? — шепотом спросил Санк-Марс.

— Полицейского. Это все, о чем я слышал. Не думаю, что ваша кротиха знает больше, но можете ее спросить.

Они смотрели друг на друга, трубы радиатора булькали и тихонечко дребезжали, ветер с присвистом задувал в щель оконной рамы.

— Меня? — спокойно спросил Санк-Марс.

Адвокат пожал плечами.

— Вам ничего не обломится, если вы скажете, что взорвать хотят меня.

— Правильно, Эмиль. Если бы я стал строить догадки — а я иногда этим занимаюсь, — я бы сказал, что они собираются взорвать вас. Мы оба знаем почему. «Росомахи» уже получили хороший стимул для работы, им выделен большой бюджет. Если уберут вас, они вовсю разойдутся с благословения общественности, получат полную свободу рук и им удвоят бюджет, причем на долгие годы. Но я не могу с определенностью утверждать, будете ли это вы, другой честный полицейский или полицейский, работающий на них. Они лучше знают, как обстряпать это дело. Может быть, их выбор будет произвольным — я не знаю, мне это неведомо. Но в этой истории есть кое-что еще.

— Что именно?

— Внедренная девушка слышала этот разговор. Они будут за ней внимательно следить. Это может быть только проверка — стучит она или нет. Если только, Эмиль, они узнают, что предпринимаются какие-то меры или по управлению поползут какие-то слухи, — а об этом они узнают очень быстро, — от вашей девушки мокрого места не останется. Защищая себя, защищая любого, кто, по вашему мнению, может стать их целью, вы подвергнете ее смертельной опасности.

— Они в любом случае доведут дело до конца, проверка это или не проверка?

— Я в этом совершенно уверен. Это другой менталитет, Эмиль. И я не могу точно сказать, станете жертвой вы или кто-то другой.

— Когда они собираются это сделать?

— Обычно они не откладывают дела в долгий ящик.

— Где это может случиться?

— Это определится по ходу дела.

— Скорее всего, это будет бомба?

— Они любят шум.

— Что еще вы можете мне сообщить?