Ледяной клад. Журавли улетают на юг

— Очертя голову куда попало не сунусь, — сухо сказал Евсей Маркелыч. Ему не понравилось замечание Ирины Даниловны. — А тебе вот мой наказ: подготовьтесь к подъему якоря. Вернусь на плот — ничего делать не надо. А с реки сигнал подам — выбирайте якорь.

Они условились о сигналах. Евсей Маркелыч сел в лодку, и через несколько минут девушки вновь высадили его на берег. Поднявшись в гору и с трудом переведя дыхание, Евсей Маркелыч глянул на реку: пласты тумана стали еще толще и плотнее. Да, это надолго…

Марка он разыскал в школе. Теперь здесь было шумно и людно. По коридорам с грохотом носились мальчишки и девчонки, все залепленные глиной, забрызганные известкой. Один пробежал, таща в руке банку с краской, и оставил за собой запах олифы и скипидара. Цепочкой прошло несколько пар с носилками, нагруженными новыми красными кирпичами. Навстречу им двигался «порожняк» с ведрами, ящиками, тазами. Все это оглушительно хлопало, гремело, стучало. Словом, жизнь шла полным ходом… Старшеклассники помогали ремонтировать школу: подновляли штукатурку, белили стены, красили окна, полы и двери. Марк, в длинном фартуке, засучив рукава рубахи и с головы до пят забрызганный жидкой глиной, перекладывал печь. Возле него вертелось человек пять юных подсобников. Они проворно подавали ему кирпичи, заготовляли в длинном деревянном корыте раствор.

— Эге, Марк, — сказал Евсей Маркелыч одобрительно, — да ты, оказывается, и печником можешь?

— Хватай выше! — весело крикнул Марк, проверяя лекалом только что выложенный ряд кирпичей. — Я не только печник, я и за весь ремонт ответчик. Вроде техника получаюсь. Нанимать со стороны у нас денег нет. А хотя и есть, зачем зря их тратить? Мы — молодой наш народ, — он показал пальцами на выпачканных в глине ребят, — так с директором школы договорились: отремонтируем школу сами, а на сэкономленные деньги библиотеку пополним. Так, что ли, орлы?

— Так! — дружно крикнули ребята. — И глобус новый, большой купим.

— А ведь хорошо придумали, правда хорошо! — Евсей Маркелыч пощупал пальцем еще не просохшую штукатурку на стенах. — Гляди, заплаты как чисто налепили. Эх, будь бы у меня время, я бы вам тоже пособил, стекла в окна нарезал. Только алмаза-то нет с собой…

— Не трудись, Евсей Маркелыч. — Марк спустился вниз, пополоскал руки в ведре с водой. — Стекла резать я тоже умею. Есть и алмаз. Управимся превосходно и сами. У тебя свое дело, поважнее нашего. Ты мне скажи: зачем опять на берег вернулся? Туман держит?

— Да… — вздохнул Евсей Маркелыч. — Боюсь вслепую на ходовую плот выводить. Знаешь, гряда камней есть впереди? Не натолкнуть бы плот на нее…

— Вполне может такое получиться, — согласился Марк.

— Ночь, хоть какая темная, я вижу реку, слышу ее, понимаю, не ошибусь, а в туман — как с завязанными глазами, и еще вата в ушах заложена.

— Никто в туман не плавает. Река — не открытое море. Тут ошибись вправо или влево — и готов: на косу или в берег.

— А стоять на якоре — сердце кровью у меня обливается.

— Туман до полден пролежать может, — подтвердил Марк. — У нас это часто бывает. Видишь, никакого движения воздуха нет.

— Вот и пришел я к тебе, Марк, посоветоваться. Не протиснусь ли я с плотом ближе к берегу, чтобы на ходовую ниже камней нам выйти? Тогда бы дальше и не страшно мне.

— Отмель тут, — поморщился Марк, — песчаная коса. Сядешь — хуже, чем на камни.

— А может, хватит воды? Осадка у плота только восемьдесят сантиметров. — Евсей Маркелыч так и замер в ожидании ответа. — Что ты на это мне скажешь?

Марк задумался. Ребята притихли, молча смотрели на него.

— Не знаю, — пощипывая мочку уха, наконец проговорил он, — не знаю. Спросил бы ты меня просто так, я бы тебе точно ответил: метр глубина. А коли плыть думаешь — не скажу, не знаю.

— Так… — глухо сказал Евсей Маркелыч и испытующе посмотрел на Марка. — Ясно… Значит, сидеть мне у моря и ждать погоды. Ничего больше не сделаешь.

Марк еще потеребил ухо. Отшвырнул ногой обломок кирпича.

— Померять бы, — пробормотал он. — Да ведь вслепую-то тоже сколько времени по отмели будешь шариться! А потом, песок — это дело живое, в одном месте ямку вымоет в нем вода, в другом бугор намоет. Ты ткнешь шестом в одном месте — хорошо, а через полсотни метров — другое: мель…

И снова наступило тягостное молчание.

— Пошел я, Марк… — Евсей Маркелыч хотел улыбнуться — не вышло: нерадостно было на душе у старого лоцмана. — За совет тебе спасибо. Без промера, действительно, куда же соваться!

— Ничего другого, Евсей, не выдумаешь, — с сожалением сказал Марк и подал ему руку. — Вернее по старой пословице: тише едешь — дальше будешь.

— Ясно — дальше, — недовольно заметил Евсей Маркелыч, — только от того места, куда едешь. Так по новой пословице. А полдня без толку здесь мне простоять на якоре придется.

Он повернулся было, чтобы уйти, но тут выступил вперед один из школьников, тихонько совещавшихся между собой в продолжение всего разговора Евсея Маркелыча с Марком.