Ледяной лес

– Вы снова станете де Моцерто?

Мы с Тристаном, подхватив Баэля, бросились к входу. Если бы не охранники у дверей Канон-холла, молодые дарования в экстазе просто разорвали бы нас.

В стенах зала нам ничто не угрожало, но Баэль злился, я же пребывал в полной растерянности. Из гула и хаоса мое ухо выхватило чей-то выкрик:

– Выдающийся мартино, господин Коя де Морфе, искренне надеюсь, что в этот раз именно вы получите титул де Моцерто.

Неужели мне показалось? Там действительно был человек, который поддерживает именно меня?

К нам выбежал владелец театра, видимо осведомленный о происходящем.

– Сожалею об инциденте. Вам стоило заранее сообщить о своем визите, чтобы я позаботился о вашей безопасности. – Он перевел взгляд на Баэля. – Кажется, ваш друг даже не представляет, насколько стал популярным после музыкальной дуэли. Впрочем, давайте ближе к делу. Я ожидал, что вы пожалуете со дня на день.

Ренар Канон провел нас в свой кабинет. Внутри уже сидел какой-то юноша и что-то писал. Увидев нас, он вскочил с места и во все глаза уставился на Баэля.

– Это Дюпре, новый переписчик. Он поможет вам с регистрацией.

Дюпре только недавно начал работать в Канон-холле, но я уже был с ним знаком, поскольку пару раз пользовался его услугами.

Баэль посмотрел на Дюпре, но юноша почему-то сразу отвел взгляд.

– Как трогательно, – весело подмигнул нам Ренар. – На самом деле я специально не сказал ему, что вы должны подойти. Мне любопытно, как отреагирует Дюпре, когда увидит Баэля. Он, так же как и вы, Коя, обожает маэстро.

Я был неприятно удивлен. В моем присутствии переписчик никогда себя так не вел, всегда был очень тихим и серьезным.

– На этом я вас оставлю, прошу меня извинить. В следующий раз любезно прошу сообщать о своем визите, – попрощался Ренар Канон и вышел из кабинета.

Дюпре ощутил на себе взгляд Баэля и неловко пробормотал, заикаясь:

– Я-я помогу вам оформиться. П-п-пожалуйста, ответьте на п-п-пару вопросов.

Антонио с кислым видом сел напротив юноши, голос которого задрожал пуще прежнего.

– Ваше п-п-полное имя. Но можете не отвечать, п-п-поскольку мне оно известно. В-в-возраст?

Тристан с трудом сдерживал смех, а меня начинало это раздражать.

Заполнение бумаг заняло какое-то время, хотя вопросов было немного. Когда я сел напротив Дюпре, он заметно расслабился, к нему вернулась привычная сосредоточенность.

– Рад снова увидеть вас, господин Морфе. Я с нетерпением жду начала конкурса. Слышал, что в этот раз главным меценатом выступает ваш отец.

– Мой отец – главный спонсор?

– Да. Благодаря этому он получил одно из мест в жюри.

Вот уж не ожидал, что отец станет поддерживать этот конкурс. Я бросил смущенный взгляд на Тристана и Баэля. Антонио ядовито улыбнулся, а Тристан, казалось, ни капли не удивился.

Наконец с формальностями было покончено. Дюпре проводил нас разочарованным взглядом и вздохом облегчения.

Когда мы вновь оказались в фойе, я вдруг заметил перед входом диковинную карету. Человек, который вышел из нее, выглядел крайне необычно и завладел всем моим вниманием.

– Коя, что с тобой? – взволнованно спросил Тристан.

– Ничего, просто…

Мужчина напоминал волшебника из старых легенд: пепельно-белые волосы, серые глаза, на лице расслабленная улыбка, в руке – черная трость. Опираясь на нее и время от времени поглаживая рукоятку, незнакомец прошествовал в театр. Я завороженно наблюдал за ним, но оклик Тристана вернул меня в реальность. Я поспешил догнать друзей, которые уже успели выйти на улицу.

Позже я узнал имя этого человека – граф Киёль Себастьян де Бейн. Но даже сейчас, думая о нем, я до конца не понимаю, с кем в действительности повстречался – с обычным плутом или… с настоящим демоном?

Через пару дней я снова столкнулся с ним. Мы с друзьями решили развеяться перед конкурсом и пришли в салон госпожи Капир. В тот вечер я выступал со своей новой композицией, посвященной Баэлю. Пытаясь успокоить сердцебиение, я ожидал своего выхода, сжав в руке нотные листы.

– Смотри не упади без чувств прямо перед фортепиано, Коя, – с улыбкой сказал сидящий рядом со мной Баэль.

Гости посматривали на нас с любопытством, пытаясь понять, о чем мы разговариваем. Сама респектабельность, они не визжали при одном виде Баэля, однако, стоило ему заговорить о чем-либо, особенно о музыке, устремляли на него свои взгляды, полные уважения и искреннего восхищения. Кое-кто даже обреченно вздыхал, с завистью наблюдая за нашим общением.

После выступления прославленного виолончелиста Мигуэля Римона на импровизированную сцену поднялась хозяйка вечера.

– Следующим я хочу пригласить нашего застенчивого пианиста Кою де Морфе. Но сначала, думаю, нужно представить вам одного человека.

Госпожа Капир элегантным движением руки позвала одного из гостей. Я сразу же узнал загадочного незнакомца из Канон-холла. Он был одет в темно-фиолетовый плащ, украшенный таинственными символами. Господин с интересом рассматривал зрителей, поглаживая рукоятку трости. Хозяйка дома подарила ему теплую улыбку и вновь обратилась к гостям: