Ледяной лес

Перевернув последнюю страницу, я взглянул на Баэля и только теперь заметил, что его бьет мелкая дрожь. Сердце будто сжала чья-то ледяная рука. Выронив дневник, я упал перед Антонио на колени.

– Баэль…

– Не смей, – холодно приказал он.

В его голосе слышались еле сдерживаемые рыдания, из-под волос блеснули заплаканные глаза. Зажмурившись, я снова позвал:

– Баэль.

– Замолчи!

Его рука вцепилась мне в горло, лицо было искажено болью, губы крепко сжаты. Лучше бы он проклинал меня, бил, но не терпел всю эту боль молча, в одиночестве.

– Здесь лишь мы втроем. Ты можешь…

Пальцы, сжимающие мое горло, разжались, и Баэль, закрыв глаза, рухнул мне на плечо. Он рыдал, крепко вцепившись в меня, словно я был его спасательным кругом.

Доводилось ли вам когда-нибудь видеть такие страдания? Слышать такой нечеловеческий вой? В тот вечер я испытал это на себе.

Рыдания Антонио выворачивали душу наизнанку, а горячие слезы, казалось, разъедали кожу. Я так и не осмелился обнять его и по-дружески успокоить.

Подняв голову, я увидел взгляд Тристана, направленный на нас. Крейзер сказал правду: он будто повредился в уме. Тристан взирал на меня широко распахнутыми потухшими глазами. Я нахмурился, когда друг внезапно пробормотал:

– Кисэ…

Я подумал, что ослышался, но Тристан повторил, уже громче:

– Кисэ по…

Из его глаз брызнули слезы.

От страха я чуть было не вскочил: он произнес ее имя. Пульс участился, перед глазами замелькали воспоминания о той ночи, наполненные страхом и муками совести.

Не осознавая, что делаю, я покачал головой, сделав вид, что не разобрал его слов. Видимо, лгать стало для меня так же естественно, как дышать. Тристан замолчал, должно быть окончательно сдавшись. А затем, отвернувшись, усмехнулся. Слезы текли по его щекам.

Я с трудом узнавал этого человека. Где ты, наш Тристан?

Но вот он поднялся и, шатаясь, побрел к выходу. Я пристально наблюдал за ним, готовый подхватить, если споткнется. Но Тристан чудом преодолел все препятствия и скрылся за дверью.

Все эти дни я переживал за себя и Баэля, но ни разу не задумался о том, через какую боль проходит мой близкий друг. Мне нечем ему помочь. Я должен остаться рядом с Баэлем, который сейчас лежал на моем плече.

Тристан – он всегда был рядом, утешал и подбадривал, а я отвернулся от друга, забыл то время, когда мы были счастливы. Притворился, что не понял его слов, его чувств и мыслей. Я решил убежать, как в тот день, когда увидел Кисэ в Ледяном лесу.

Его следовало остановить.

Если бы только я остановил его.

Давным-давно, когда еще был жив Иксе, у него был преданный ученик Монд. Основатель Эдена учил его игре на апре, инструменте, напоминающем современную арфу, но намного меньше. Монд делал блестящие успехи, виртуозно перебирая струны длинными, изящными пальцами. Чаще всего он играл для своей возлюбленной.

Имя ее забылось, но известно, что она жила в доме Иксе. Скорее всего, она была только его ученицей, поскольку любил основатель Эдена одно-единственное существо: дерево.

К сожалению, прежде чем Монд успел признаться ей в своих чувствах, девушка умерла – никто не знает отчего. Услыхав об этом, убитый горем юноша начал играть. Завороженные прекрасной мелодией жители Эдена собрались вокруг Монда. А юноша продолжал играть. Он играл четверо суток, ничего не ел и не пил, пока не упал замертво.

Эта грустная легенда была крайне популярна среди жителей Эдена. На месте гибели Монда многие застенчивые юноши неуклюже признавались в любви своим дамам сердца.

Площадь Монд. Так сейчас называется это место.

Я бежал туда со всех ног, потому что кое-кто хорошо мне знакомый выплескивал на площади свои чувства. Точно так же, как и Монд много столетий назад.

Вокруг музыканта уже собралась толпа, частокол тел заслонил его от меня. Пронзительные звуки скрипки вонзались в мозг.

– Дайте пройти! Пропустите!

Но люди, завороженные игрой, ничего больше не слышали. Где же Тристан, когда он так нужен?

Новость застала меня поздним вечером, когда солнце уже садилось за горизонт. Госпожа Капир пришла ко мне домой и рассказала о случившемся.

– Говорят, Баэль появился на площади Монд ранним утром. Сначала все думали, что он просто хочет сыграть несколько мелодий. Но когда он достал Аврору…

– Подождите, вы хотите сказать, что он и сейчас там?