Ледяной лес

– Музыка маэстро вырвала меня из потока вечности, пробудила от кошмарного сна. Она растопила время и пространство и заставила этот Лес, защищающий своего хозяина, снова гореть.

Я вдруг снова услышал слова графа Киёля:

«Он разбудил чудовище в Ледяном лесу».

– Звук скрипки был подобен голосу Мотховена. Он будто говорил: «Просыпайся», и я наконец открыл глаза после двух тысяч лет глубокого сна. А потом я увидел вас, маэстро. Того, кто вдохнул в меня жизнь, моего Отца.

– Не смеши меня! – вдруг закричал Баэль, молчавший все это время.

Он сделал шаг вперед, но я удержал его. Страх на его лице говорил о том, что Антонио не верит ни единому слову Дюпре. Пытаясь вырваться из моей хватки, маэстро выплюнул в лицо чудовищу:

– Я не верю тебе! Ты лжешь! Да, я разбудил тебя, но как ты мог так поступить со мной?! С так называемым отцом? Зачем ты убил Лиан? Моего отца? Тристана?!

Баэль в бешенстве размахивал руками, желая задушить переписчика. Тот спокойно ответил:

– Я убил ее, потому что вы хотели закончить карьеру после свадьбы. Я просто не мог этого допустить. К тому же вы собрались бросить музыку, а ведь оставалось совсем немного, чтобы достичь совершенства. Пока я спал, от былого искусства и музыки не осталось ничего. Жители Эдена штампуют низкосортные произведения, недостойные великого Мотховена. Они утратили наследие пилигримов музыки, вместо того чтобы беречь его как зеницу ока. Вы, маэстро, только вы играли совершенно другую музыку. Едва услышав ее, я осознал, что именно вы покажете им месть великого Мотховена. Только вы сможете достичь совершенства, на которое даже я не был способен.

Губы Баэля сжались в тонкую линию, глаза метали молнии, казалось, он был готов убить Дюпре прямо здесь. Антонио била крупная дрожь.

– Достичь совершенства? – зло выплюнул он.

– Именно так! Скажу больше: вы уже достигли его! В тот день, на похоронах вашей невесты, вы явили всем месть Мотховена, его ярость, скорбь и презрение. Та мелодия потрясла меня, и я не смог сдержать эмоции. Вы возродили его музыку из небытия!

Дрожа всем телом, я изо всех сил вцепился в Баэля. Так вот почему тогда, на кладбище, взгляд переписчика был исполнен ликования, которое привело меня в ужас. Но, положа руку на сердце, услышав ту мелодию, я тоже восхитился мастерством Баэля, а значит, ничем не лучше Дюпре.

– Я уже не мог остановиться и продолжал совершать убийства, чтобы снова услышать вашу музыку. Но не волнуйтесь, все жертвы послужили великой цели, они умерли счастливыми!

Я чувствовал отвращение, но где-то глубоко внутри, в затерянном уголке моей души, теплилось понимание. Я бы не удивился, если бы узнал, что Дюпре появился на свет из моих самых темных желаний.

Баэль вдруг посмотрел на меня так, словно прочитал мои мысли. Я вздрогнул. Его взгляд, исполненный презрения и разочарования, проникал в самую душу. Затаив дыхание, я в страхе ждал, что он скажет. Но Баэль молчал, лишь смотрел на меня безумными глазами. Через мгновение он отвернулся, спрятав от меня лицо, и тихо произнес:

– Верно. Это все из-за меня. Ты был прав, отец. Я действительно демон.

В его голосе слышались горечь и ненависть к себе. Упав на колени, Баэль царапал промерзлую землю пальцами, ломая ногти, в кровь раздирая пальцы.

– Я убил даже тебя… Тристан! – Из его груди вырвался крик, полный боли, за которым последовали душераздирающие рыдания.

Кулаки сжались сами собой. Довольно. Оставив Баэля, бьющегося в истерике, я поднялся и сунул руку в карман. Острие пера будто пронзало мое сердце.

Я понимаю тебя, Дюпре. Искренне понимаю. Но никогда не прощу.

В следующее мгновение я уже мчался вперед, не помня себя от ярости, а Дюпре продолжал приторно улыбаться. Всемогущий основатель Эдена, способный убивать на расстоянии, – он больше не внушал мне страха.

Перо, все эти дни лежавшее в кармане, дождалось своего часа. Выставив вперед острый наконечник, я впервые в жизни ощутил, что способен на убийство. Только бы добраться до него прежде, чем он расправится со мной.

Я отчаянно закричал и побежал еще быстрее. Лицо чудовища было все ближе и ближе. Дюпре протянул руку к Энаду и отломил сук, угрожающе выставив его вперед. Я стиснул зубы и уже был готов нанести удар, уверенный, что успею вонзить острие пера в шею монстра, даже если он атакует первым. До Дюпре оставалось всего несколько шагов, когда кто-то сзади потянул меня к себе. Обезумев от ярости, я резко развернулся и увидел Баэля.

– Зачем? Зачем ты меня остановил?! Отпусти!

– Прекрати…

– Он все равно убьет меня. Нельзя упустить шанс избавиться от него.

Я изо всех сил пытался оттолкнуть от себя Баэля, но он продолжал упорно цепляться за меня и наконец, утратив терпение, ударил меня по ноге. Потеряв равновесие, я упал на спину, но тут же попытался встать, уперевшись локтями в землю. Однако Антонио навалился на меня всем телом и прижал к земле. На фоне сияющего неба я увидел его искаженное страхом лицо.

– Ты забыл? Я просил тебя не умирать! У меня больше… никого не осталось, кроме тебя.