Ледяные сердца

— У меня были парни. Я встречалась. Если бы я нашла подходящего парня, я бы точно родила от него детей.

Челюсть Дилана дернулась.

— Хорошо.

— А когда мы разведемся, я попробую снова. Потому что я верю в любовь, Дилан. Я верю в счастливую жизнь. И я хочу семью.

Его глаза потемнели, притягивая ее. Черт возьми, она любила этого человека. Так сильно, что было больно.

Но она не собиралась позволить ему сломать ее. Только не снова.

— Мысль о том, что ты беременна, а ребенок не мой, убивает меня.

Ее нижняя губа дрогнула.

— Меня это тоже убивает.

— Я понятия не имею, как дать тебе то, чего ты хочешь. — Он отвел взгляд от ее лица и отвернулся, запустив руку в волосы. — Я не лгал, когда говорил тебе, как приятно видеть тебя счастливой. Это все, чего я хочу для тебя. И я знаю, что я не тот человек, который может дать тебе это.

— Почему? — в ее груди стало больно и тесно.

Он откинул голову назад и резко вдохнул, его красивые глаза закрылись. Она увидела его в профиль. Прямой нос, острая челюсть, губы, которые точно знали, что они могут сделать с ней.

Когда он опустил голову, она увидела, как он растерян. Его глаза не могли оставаться неподвижными.

— Потому что я испорчен, Иви. И единственный способ справиться с этим — это убежать. Быть с незнакомцами. Иначе, видит Бог, я просто оставлю после себя разруху.

Ее глаза жгло. Не из-за его слов, а из-за того, что он впервые признал, в каком беспорядке находится. Он заставлял болеть каждую ее частичку, этот человек, который был прекрасно сломлен. Человек, который исцелял других, потому что не мог исцелиться сам.

— Думаешь, если бы я мог сделать тебя счастливой, я бы ушел? — спросил он, его голос был полон горечи. — Думаешь, я отвернусь бы от единственного хорошего, что было у меня? Ты была чертовой любовью всей моей жизни, Иви. И до сих пор ею остаешься. И это причина, по которой я не могу остаться с тобой.

Горячие слезы полились по ее щекам. Он словно снял с себя все доспехи, обнажил свои самые тайные, уязвимые мысли. И это было больно не только для нее, но и для него. Она знала, как много ему стоило признать, что он не идеален.

Что он боится. Что в его жесткой, мужественной оболочке, которую он демонстрировал окружающим, есть трещина.

А она каким-то образом протиснулась под нее. Рыдания застряли в горле от того, каким одиноким он сейчас выглядел: тело напряженное, а глаза сияющие и мягкие.

— Не плачь, — сказал он, качая головой. — Пожалуйста, не плачь, детка.

Она ничего не могла с собой поделать. Она подавила очередной всхлип, вытирая слезы со щек тыльной стороной ладони.

Его выражение лица смягчилось, когда он подошел к ней и протянул руку, чтобы коснуться ее мокрых щек.

— Я обещал себе, что больше никогда не заставлю тебя плакать.

— Ты не можешь контролировать реакцию других людей, — прошептала она. Он был таким подавляющим. Цитрусовый и древесный запах его одеколона окутывал ее, его рост загораживал свет от лампы в гостиной. А его прикосновения. Такие нежные и в то же время странно успокаивающие.

— Я могу контролировать их, уходя.

— Думаешь, я не плакала по тебе, когда ты ушел?

Он перестал дышать.

— Я надеялся, что ты быстро остановилась, когда поняла, что я не стою того, чтобы из-за меня плакать.

Она потянулась, чтобы коснуться его лица. Его челюсть была покрыта щетиной.

— Я бы хотела, чтобы ты видел себя таким, каким я вижу тебя, — сказала она ему, вставая на носочки, чтобы прижаться губами к его губам. — И я хотела бы, чтобы ты понял, что эмоции — это не то, от чего нужно бежать. Это то, что направляет нас. Они позволяют нам понять, что делать дальше.

— Я вырос, слушая, как ссорятся мои родители. Слышал, как мама доводит папу до слез. Я пообещал себе, что никогда не стану таким человеком.

— И ты им не стал. Но ты и не робот. Люди ссорятся, Дилан. Люди плачут. В этом вся жизнь. Улыбаться в один момент, плакать в другой. Не бывает солнечного света без дождя.

Он опустил голову, прижавшись лбом к ее лбу. Слезы все еще катились по ее щекам, но уже более сдержанные. Тем не менее он смахнул их большим пальцем, а затем провел подушечкой пальца по языку, из его горла вырвался негромкий звук.

Это было странно эротично. Она прижалась к нему всем телом, ощущая его твердый, толстый член.

— Не плачь больше, пожалуйста?

— Сегодня я не буду плакать. — Ей и не нужно было. Она уже чувствовала себя сильнее.

— Хорошо. — Он кивнул.

На мгновение она услышала только резкий ритм его дыхания и стук пульса в ушах. Его глаза буравили ее, заставляя кожу трепетать. Затем он так нежно прикоснулся губами к ее губам, что она даже не была уверена, что это был поцелуй.

— Мне жаль, — прошептал он.

— Мне тоже. — И ей было жаль. Она не хотела говорить о том, что причиняло им боль. У них не было на это времени. — Уже поздно, — мягко сказала она. — Пойдем спать.

Он кивнул, ничего не говоря, а затем взял ее руку в свою. Он поднес ее к губам и поцеловал ее ладонь самым сладким поцелуем, но его глаза были темными и требовательными.

— Хорошо. Пойдем.

Глава 24