Ледовая шхуна. Маниту. Врата Азерота. Самый большой счастливчик

Совет собрался в холле. Мельзены тем временем готовили тело своего сына к погребению. В воздухе витала невыносимая тяжесть. Витейн и Витейз тихо плакали, но клан Серсен помимо печали испытывал еще и гнев, и его членам непросто было взять себя в руки, чтобы говорить спокойно. Их молча ждали и, наконец, старик поднялся и стал расхаживать взад-вперед.

— Мы не понимаем! — вскричал он вдруг, взметнув Дрожащие руки, — Леди, разве вы не ответите мне? Вы не наша госпожа, но разве мы не приняли вас, как подобает такой высокой гостье и ее кхемейсу? В деревне нет ничего, чего мы не предложили бы вам. Но теперь вам разве не требуются от нас еще и наши жизни в придачу?

— Серсейз! — дрожащим голосом произнесла Витейз, положив руку на его плечо.

— Нет, я слушаю, — сказала Моргейн.

— Леди, — сказал Серсейз, — Эт пошел туда, куда вы его отправили. Так говорит вся наша молодежь. И вы просили его не рассказывать старейшинам, и он повиновался. Куда вы его посылали? Он не был кхемейсом — он был просто сыном своих родителей. Он вовсе не должен был вас слушать. Но разве вы не почувствовали, какое желание им овладело? Гордость его не позволила ему вам отказать. На что вы его послали? Можем мы узнать это или нет? И кто погубил его такой страшной смертью?

— Чужие, — ответила Моргейн.

Ванай не мог понять всех слов, но многое понимал, а до остального не способен был додуматься. Он испытывал все те же чувства, что и Моргейн, стоя в сумраке холла.

— Мне седлать коней? — спросил он ее на своем языке, прежде чем собрался совет.

— Нет, — отвечала она, и в глазах ее была пустота, словно она хотела принять кару за свой поступок. Он все понимал, и пот тек по коже под доспехами. — Мы надеялись, что они сюда не придут, — добавила она.

— Откуда? — спросила Серсейн. Старуха положила ладонь на составленную Моргейн карту, лежащую на столе, — Ты расспросила о нашей земле, словно искала что-то. Ты не наша леди. Твой кхемейс не из наших сел, он даже не нашей крови. Ты пришла откуда-то издалека. Может быть, там, откуда вы явились, такие вещи в ходу? Не ожидала ли ты, что это случится, когда посылала Эта? Может быть, твои помыслы слишком высоки для, нас, недостойных, но ведь ради них дети наши жертвуют собой. Кроме того, неужели ты не могла нам сказать открыто? И почему сейчас ты нам ничего не говоришь? Объясни.

Несколько мгновений стояла полная тишина и слышалось потрескивание головешек в очаге. Где-то за стеной блеял козел, где-то плакал ребенок. Потрясенные лица старейшин казались застывшими в холодном свете из множества окон.

— У нас есть враги, — сказала Моргейн, наконец. — Они вышли из Азерота. Мы набирались здесь сил — и были настороже. Посылая ваших людей, я заботилась о вашей же безопасности. Я сделала это только потому, что ваши юноши знают эти леса гораздо лучше, чем мы. Да, мы здесь чужие, но мы и не из их рода. Мы хотели предупредить вас — но не так, как это случилось. Вы сами говорите, что Эт зашел слишком далеко, подвергшись наибольшему риску. Я знала это. Я предупреждала его. Очень хорошо предупреждала.

Ванай прикусил губу, и сердце у него защемило. Ничего подобного ему Моргейн не говорила… Ведь он сам мог пойти, пойти и вернуться, но не так, как это сделал Эт. Она вместо него послала ни в чем неповинных юношей, не знающих, какой опасности они подвергаются.

Но старейшины сидели тихо, скорей испуганные, чем разгневанные, и держались за ее слова, как утопающие за соломинку.

— Раньше никто не проходил через Азерот? — спросила Моргейн.

— Тебе лучше это знать, — прошептала Витейн.

— Ну, что ж, это случилось, — сказала Моргейн. — А вы живете рядом с равниной, а там скопились люди, чужие, вооруженные и намеренные захватить всю равнину Азерот и прилегающие к ней земли. Они могли пойти во все стороны, но они избрали это направление. Их тысячи. Мы с Ванаем не можем их остановить. Эт напоролся на один из их разъездов. Они искали добычи, и теперь они нашли ее. Я могу дать вам только один горький совет: забирайте всех своих людей и уходите из Мирринда. Зайдите подальше в лес и спрячьтесь там. Если враги опять подойдут близко — бегите. Лучше лишиться жилья, чем жизни. Лучше жить в бегах, чем служить людям, которые так поступили с Этом. Вы не можете драться, следовательно, вы должны бежать.

— Ты поведешь нас? — спросила Витейн.

Так просто, так быстро поверили. Сердце в груди Ваная перевернулось, а Моргейн грустно покачала головой.

— Нет. Мы должны идти своим путем, и лучше будет для нас и для вас, если вы забудете, что мы вообще были среди вас.

Они наклонили головы, одна за другой. Казалось, они считают, что их миру пришел конец… так и было.

— Нам придется оплакать не только Эта, — сказал Серсейс.

— Пожалуйста, останьтесь на эту ночь с нами, — сказала Серсейн.

— Мы не должны…

— Пожалуйста. Только на эту ночь. Если вы останетесь, мы не так будем бояться.

Серсейн даже не представляла, что Моргейн обладала силой, способной их защитить. На удивление Ваная, Моргейн наклонила голову и согласилась.