Ледовая шхуна. Маниту. Врата Азерота. Самый большой счастливчик

— Это плод здравого рассудка и ничего больше, леди Моргейн Разве это не очевидно? Люди размножаются гораздо быстрее, чем кхелы Срок жизни у них короче, но их больше И разве мы не должны относиться с уважением к такой жизнеспособности. Разве это не сила, если силой можно назвать мудрость или отвагу? Они всегда могут одолеть нас войну с ними мы никогда не выиграем — Он наклонился к Ванаю и положил руку ему на плечо. Это было мягкое прикосновение, и глаза его были добры.

— Человек, ты всегда сильнее нас. Мы оказались достаточно разумны, чтобы жить в мире с тобой, и хотя ты не шел с самого начала, вполне возможно, к концу времен ты придешь без нас… Мы сделали вас своими приемными сыновьями. Как случилось, что ты отправился в путь с леди Моргейн? Чтобы отомстить за своего родственника?

К лицу его прилила кровь. Он смутился и хрипло ответил:

— Я дал ей клятву. — Это лишь наполовину было правдой.

— Очень давно, человек, вы были именно такими. Вы были безрассудны, потому что обладали жизнью во всей ее полноте. Но мы взяли себе кхемеев и жили в согласии с этими людьми, а остальные остались жить в деревнях. Руками кхемеев мы устанавливали порядок и делали неприятные, но необходимые вещи, а иногда кхемеи совершали подвиги, рискуя собой ради других. Людям свойственно безрассудство. Но когда кхел умирает молодым, он часто не оставляет после себя никого, и в дурные времена наше число сокращается быстро. Наши женщины способны беременеть раз-два в жизни, да и то с перерывом в несколько лет. В наших интересах сохранять мир и по совести обходиться с теми, кто имеет перед нами такое преимущество. Разве ты этого не понимаешь?

Мысль эта показалась ему забавной. И он понял, как редко встречал он детей кхелов, даже среди полукровок.

Мерир убрал руку с его плеча и взглянул на Моргейн.

— Я дам вам помощь, миледи, неважно, просите вы ее или нет. Зло пришло, и мы не можем позволить, чтобы оно коснулось Шатана. Возьмите с собой Леллина и его кхемейса. Я посылаю с вами свое сердце. Он мой внук, сын моей дочери из увядающей линии. Он будет с вами, куда бы вы ни пошли.

— А сам он согласен на это? Я бы не хотела брать с собой никого, кто не понимает опасности.

— Он сам вызвался.

Она с сожалением кивнула.

— Может быть, ему удастся вернуться к вам, милорд. Я изо всех сил буду стараться, чтобы он остался жив.

— Этого достаточно, не правда ли?

Моргейн не ответила на вопрос, и на миг в шатре возникла тишина.

— Милорд, я еще раз прошу вас помочь мне добраться до места, откуда управляют Вратами.

— Это место называется Нехмин, и оно хорошо защищено. Сам я не могу попасть туда, когда захочу. То, о чем вы просите меня, более, чем трудно.

— Меня это устраивает. Но союзники Роха не знают жалости к себе, и они могут ломиться туда до тех пор, пока не пробьют брешь в обороне. Я должна получить туда доступ.

— Ты просишь власти над нами.

— Нет.

— Нет, это именно так… ибо, когда ты окажешься там, у тебя будет большой выбор, и ты, возможно, забудешь даже о своих врагах. И не будешь ли ты там для нас столь же опасна, как они?

Моргейн не ответила, и Ванай напрягся, с ужасом подумав, что Мерир все понял… Если не всю правду, то какую-то ее часть. Но старый кхел тяжело вздохнул.

— Леллин отведет вас. И я пошлю с вами еще помощников.

— А сами, милорд? Вы, конечно, не станете сидеть сложа руки… Но могу ли я узнать, где вы будете находиться? Я не хочу причинить вам вред, приняв вас по ошибке за врага.

— Доверьтесь Леллину. Мы пойдем собственной дорогой. — Он поднялся. — Мирриндяне были изумлены, увидев, как вы делаете карту. Принеси лампу, юный Ванай, и я покажу вам нечто, что, может быть, поможет вам.

Ванай снял лампу с поставца и последовал за старым кхелом к стенке шатра. Там висела выцветшая от времени карта, и Моргейн подошла и стала смотреть на нее.

— Это Азерот, — сказал Мерир, указывая рукой на огромный круг в центре карты. — Шатан — окружающий ее лес, а Нарн и его притоки питают деревни. Видите? Каждый из них дает достаточно воды. Здесь находится Мирринд.

— Такие круги не могут быть естественны.

— Верно. Кое-где деревья не растут, и все же там есть вода. В других местах люди вырубили лес. А там, где лес растет слишком густо, они поставили изгороди, чтобы за ними жили, не выходя наружу, дикие звери.

Круги сделаны намеренно, и границы между деревнями четко различимы. Это дает нам возможность скрытно ходить от деревни к деревне. Мы не любим открытых пространств, в отличие от людей, пахарей и пастухов. Кроме того, — добавил он, положив руку на плечо Ванаю, — это помогает предупредить войны.