Легенда

Кончай играть дурачка! Хватит прикидываться, что

не понимаешь сущности жизни! Не знаю, как тебе, а с

меня довольно. Красивые идеи и сияющие вершины,

брат, специально изобретены для наивных юношей,

а мир движется по иным законам, более простым и

конкретным. Конечно, такие дурачки, как ты, ах, как

нужны!

Ты скажешь, я неправ? Приглядись, приглядись

получше. Там у вас, на стройке, думаю, как в капле

воды преломляется вся наша действительность". А убе-

дился — ну, и лататы к пенатам. За одно я тебя хва-

лю: что без путевки поехал. Если б завербовался по

путевке, тогда все, не удрал бы. Будь здоров. Жду

тебя.

…Но если ты мне всерьез писал, то я умываю руки.

На таких наивных дурачках, как ты, и держится мир.

Поживи, поживи. Пройдет еще твоя телячья радость,

как с белых яблонь дым. Нет, я что? Я просто посмеюсь

над тобой, совсем не вздумаю убеждать. Очень мне это

надо.

Тебя, старик, сама жизнь убедит.

P.S. Да! Мамахен передает привет и просит: бу-

дешь ехать — привези кедровую шишку (на камин,

покрупнее).

ПОЧЕМ ФУНТ ЛИХА?

Руки мои, руки!

Они болят у меня днем, а еще сильнее ночью. Все

началось с пузырей, которые я набил черенком лопа-

ты. Каждый день я разбиваю ладони все сильнее. На

смене, пока бегаю по эстакаде, карабкаюсь на маши-

ны, долблю бетон, как-то забывается боль, не чувст-

вуется. Но дома не нахожу себе места. Эта тупая, ни

на секунду не прекращающаяся боль, она отдается в

предплечье, ноют все мускулы. Трещины на ладонях

пекут огнем, так что хочется шипеть. Я открыл, что

холодный воздух успокаивает. Поэтому хожу по ком-

нате и машу руками; а если уж слишком доймет,

дую. Хожу и дую, хожу и дую…

Петька посмотрел и велел идти к врачу за бюлле-

тенем. Был миг, когда я пошел. Спустился с крыльца,

постоял… и вернулся. Какой позор! Поработать без го-

ду неделю — и уйти на бюллетень! Нет, пусть я лопну,

но к врачу не пойду. Я слюнтяй, маменькин сынок.

Так мне и надо! Нет, посмотрим, кто кого пере-

87

силит: боль меня или я ее. Не пойду ни за что, буду

дуть.

За этим занятием меня застала наша молодая

уборщица, тихая и скромная Октябрина. Посмотрела,

покачала головой:

— Ох, ребята, ребята! Все вы узнаете! Узнаете, по-

чем фунт лиха на чужой стороне.

Меня это разобидело. Я грубо ответил, что лучше

бы она поискала в кладовке какой-нибудь картуз мне,

а то от брызг раствора волосы мои уже сбетонирова-

лись.

Октябрина молча ушла и принесла фуражку му-

жа — еще хорошую, мало ношенную. Тогда мне стало

совестно, и я пообещал принести полную эту фуражку

конфет для ее малышей.

Каждый день начинается одна и та же волынка.

Приходим с работы — надо бежать в магазин за про-

дуктами, за хлебом. Потом чистка картошки; зани-

маем очередь на плиту; стирка рубашек и носков.

Октябрина стирать отказывается: у нее своих забот

полон рот. Других же женщин в доме нет.

Резиновые сапоги, комбинезон — все это мокрое

от раствора и пота, грязное и вонючее. Нужно отнести

в сушилку (там топится печь и от десятков комбинезо-

нов стоит такой дух, что хоть святых выноси).

Стирать комбинезон уже нет сил, да и бесполезно.

Тут хоть бы самому как-то отскрестись в умывальни-

ке, выкрошить бетон из ушей.

Когда, наконец, приобретешь человеческий вид и

брюхо сыто, ни на что уже больше не способен. Петь-

ка и Кубышкин — я им удивляюсь! — напялили но-

вые костюмы и марш-марш до двух утра на гулянку.

Захар Захарыч идет в гости к своему дружку, такому

же старому шоферу, или сам приглашает его. Пойти-

то есть куда: рядом клуб, кино, библиотека, танцы.

88

Даже у нас в доме есть красный уголок, и там день и

ночь ребята постукивают в бильярд. А я валюсь на

постель и дую на руки, вскакиваю и дую…

ДНЕМ И НОЧЬЮ

Днем и ночью мимо стройки идут поезда. Одни —

на восток, другие — на запад… Иногда в общежитие

доносятся их гудки.

Был вечер; закатное солнце светило в окна. Захар

Захарыч пришел усталый и завалился спать. Он мерно

и глубоко дышал на своей постели, а я сидел за сто-

лом, обхватив голову руками, и думал.

Юна, Юна, как ты далеко и как ты окончательно

стала чужая!

Однажды как-то Юна заболела. Мы готовились к

контрольной, а она не знала правил. Мы с Сашкой и