Легенда Лукоморья.

Богатырь не тронулся с места, только сложил руку козырьком и, глядя куда-то вдаль, ласково пробормотал:

— Ладушка...

Сидор, чувствуя свою безнаказанность, извернулся и чуть не приложился губами к моей щеке. Тьфу, гадость! Пришлось нокаутировать извращенца. Тот упал в заросли ромашки, но ничуть этому обстоятельству не огорчился, а принялся торопливо дергать цветы, собирая букет.

— Илюша! — Я настойчивей потянула богатыря за локоть, пока Сидор не вернулся.— Тут Сидор ко мне пристает.

Богатырь наконец-то опустил голову и взглянул на меня... как на пустое место. Глаза его были затуманены, на устах блуждала идиотская улыбка.

— Ладушка,— как загипнотизированный, повторил он.

Потом смел меня в сторону, так что я едва удержалась на ногах, и зашагал вперед по улице, туда, где черным вороньим оперением взметнулось платье Стеши.

Я глазам своим не поверила, когда Илья поравнялся с чародейкой, что-то ей сказал, вежливо, но решительно отобрал коромысло, потом развернулся, и они уже вдвоем пошли к колодцу, где в полном онемении стояла я.

— Привет, Аня,— обведенные углем губы Стеши слабо шевельнулись.— За водой пришла?

Я посторонилась, пропуская богатыря к колодцу. Тот, красуясь перед чародейкой, выудил ведро с водой, перелил его в Стешино и затем наполнил второе. Стеша к демонстрации богатырской силы осталась равнодушной — даже складочка на ее выбеленном лице не шевельнулась.

Внезапно меня осенило, я схватила ковш и зачерпнула воды из ведра.

— Стеша, рассуди наш спор! Я говорю, вода хорошая, а Сидор,— я кивнула на копошащегося у ромашек мужика,— твердит, что вода испорчена.

Видя, что Стеша колеблется, я добавила:

— И собирается по всем окрестным деревням растрезвонить, что в колодец корова нагадила.

— Какая еще корова? — На белом лице чародейки отразилась тень удивления.

— Не иначе как летающая. А то как бы еще она умудрилась! — ехидно заметила я.

— У нас отродясь вода чистая была,— молвила черными губами Стеша.

Богатырь тем временем взирал на нее, как Варфоломей — на миску сливок. Да, сильна люблянка, если даже ее капли на ковш воды достаточно, чтобы перебить действие приворотного зелья Василисы и влюбить богатыря в такую страшилку, как Стеша.

— Вот и рассуди! — Я настойчиво сунула ей в руки ковш.— Мы как раз ждали первого жителя, который у колодца появится.

Ничего не подозревая о моем коварном плане, Стеша взяла ковш и пригубила пару глотков.

— Да нет, вода хорошая,— сказала она.

— Точно? Ты еще испей,— попросила я,— вдруг не распробовала до конца.

Стеша послушно сделала еще два глотка.

— Хорошая вода,— убежденно ответила она и в изумлении вытаращилась мне за спину.

Вздрогнув, я обернулась. Ко мне неумолимо приближался Сидор, неся в руках огромный пук ромашек. Я с надеждой обернулась на Илюшу, но тот не сводил зачарованных глаз со Стеши, и рассчитывать на его помощь не приходилось.

— Как это мило,— заулыбалась тем временем Стеша, шагнула навстречу Сидору и буквально выдрала из его рук букет.— Мне так давно никто не дарил цветов!

Она спрятала лицо в ромашках, а когда подняла, по белым щекам, прокладывая розовые дорожки, бежали две слезинки.

Тут Сидор, который оторопел от прыти Стеши, опомнился и вырвал букет из ее рук.

— На чужой каравай рот не разевай, уродина,— прикрикнул он.— Это я для невесты своей собрал.

И он протянул мне изрядно потрепанный букет, который я машинально взяла.

— Мою ладушку обижать? — взревел Илья. И, ткнув кулаком в лоб Сидору, отобрал у меня букет и вернул его Стеше, по лицу которой градом бежали слезы, смывая побелку.

— Ну будет тебе, ладушка, будет,— неумело успокаивал ее богатырь, пока Сидор, поскуливая, тер ушибленный лоб.

Я в потрясении взирала на разворачивающуюся перед глазами драму. Вот это любовный треугольник! Хотела, чтобы Стеша ответила взаимностью Илье и перестала хоронить себя вместе с погибшим женихом, а оно вон как все обернулось. От волнения я прижала руку к груди и вдруг нащупала стекло бутылочек, которые мне дала Любава. От неимения карманов я спрятала их за пазуху и совсем про них забыла. А ведь это выход!

Пока никто не видит, я отвернулась и достала их. Да так поторопилась, что случайно сорвала алую ленточку, обвязывавшую склянку с люблянкой, и теперь в моих руках лежали две абсолютно одинаковых бутылочки. Я в растерянности перевела взгляд с одной на другую. В сгущающихся сумерках их содержимое казалось идентичным, и было не разобрать, какая из них более прозрачная. Доверившись интуиции, я сжала одну в кулаке, а другую спрятала обратно за пазуху. Затем украдкой схватила пустой ковш, вылила в него содержимое бутылочки и сунула под нос безутешной Стеше.

— Вот, выпей скорее, успокойся!

К моему счастью, та не стала противиться, не выбила чашу из рук, опрокинув драгоценное содержимое, а послушно припала к ней губами и вылакала все до донышка.

— Скажи ей что-нибудь в утешение! — шикнула я, ткнув богатыря в бок.

Тот что-то неловко забормотал, а я удовлетворенно улыбнулась: моя цель была достигнута. Стеша подняла глаза на говорящего и, охнув, схватилась за сердце, выронив ковш на землю. Люблянка начала действовать!!!