Легенда Лукоморья.

— Уехал, — не веря себе, выдохнула Василиса, проследив, как вооруженный отряд скрылся с глаз, и сглотнула остатки мякиша, комом ставшие в горле. — Уехал, Варфоломеюшка!

Она подхватила кота на руки и благодарно прижала к груди.

— Уехал, не признал, поверил! Ведь он поверил, как ты думаешь? — Она пытливо уставилась в кошачьи глаза.

— Поверил-поверил, — проворчал кот, вырываясь и спрыгивая на дощатый пол. — Скажи мне только, зачем ты Кощея оговорила?!

Василиса испуганно ойкнула.

— А что, нельзя? Но ведь так складно получилось... Мой побег восприняли как похищение, а всем известно, что девиц в наших кроях крадут или Змей Горыныч или Кощей. Змей ворожить не умеет, а Кощей тем и знаменит.

— И не жалко тебе жениха? — мякнул кот. — Погубит ведь его Кощей.

— Хорошо бы, — кровожадно сверкнула глазами Василиса. — Только надежды на то мало. Не сунется к нему Чернослав. Видел, как он разом поник? Нет, не поедет Чернослав меня вызволять, своя жизнь ему дороже. Авось, забудет про меня совсем.

И тут раздался оглушительный стук в дверь, и избушка покачнулась на курьих ножках, возмущенно хлопнув ставенками.

— Ох, виновата! — донесся приглушенный голос избушки из топившейся печки. — Варфоломеюшку, баюна, заслушалась, проглядела незваного гостя!

— Может, сделаем вид, что никого нет дома? — шепотом предложила я.

— У Бабы Яги всегда все дома! — с достоинством возразил кот.

От требовательного стука в дверь избушка ходила ходуном и повизгивала:

— Ох, супостат! Вот злодей!

— Может, постучит да перестанет? — предположила я.

— Кто? — спросил у избушки кот.

— Кузьма! — кряхтя, отозвалась избушка.

— Этот не отстанет, — проворчал кот, а я в панике покосилась на пакет с маскарадным костюмом Бабы Яги.

— Не успеешь, — озвучил мои опасения Ив.

— Того и гляди дверь с петель снесет, — с беспокойством заметил кот.

— Я сейчас ему снесу! — пригрозил Ив и шагнул к сеням.

— Стой! — Я схватила его за рукав. Ну куда, спрашивается, лезет, не зная ни одной русской сказки? — Я сама!

Варфоломей что-то мяукнул, но я уже шагнула из горницы, быстро пересекла сени и распахнула дверь. Гость, настырно настукивающий по ту сторону, не устоял на ногах и слетел с крыльца, подняв в воздух целое облако пыли.

— Меня, добра молодца, с крыльца спускать! — вопило, чихало и фыркало облако. — Готовься к смерти, премерзкая старуха!

С этими словами молодец наконец поднялся на ноги, нахлобучил на лоб шлем, который явно был ему велик, и взглянул в глаза обидчице. После чего сделал козью морду и с пренебрежением выплюнул:

— Ягу зови, чернавка!

— Кто? — опешила я. — Это я, чернавка?

В голове крутились строчки из Пушкина: "Бросив зеркальце под лавку, позвала к себе чернавку". И далее по тексту, пока чернавка не завела царевну "в глушь лесную". Что в любом случае не могло звучать как комплимент моей красоте и высокому положению в лукоморском обществе. Этот сморчок меня за самую низшую служанку принял?

— Чернавка ты и есть, — высокомерно задрав нос, продолжил незваный гость. — Платьем проста, лицом черна...

Я машинально потерла щеку рукой, ожидая увидеть на ней сажу — наверное, запачкалась случайно. Но рука была чистой, золотистой от свежего загара.

 — А телом-то как тоща, — продолжил издеваться "сморчок" — парнишка лет шестнадцати с рыжими вихрами, в беспорядке торчавшими из-под шлема, который ему был явно велик. — Ишь, как Яга тебя гоняет, сердечную, совсем уморила трудами непосильными, одна кожа да кости в тебе остались. Кто ж на тебя польстится, горемычную?

— Я, например, — выступил из-за моей спины Ив.

— Чур меня! — вытаращился Кузьма. — Королевич заморский!

Я аж поперхнулась от обиды. Как я — так значит чернавка? А как Ив — королевич заморский? Не иначе как благородного происхождения и загаром не скроешь, раз даже такой кулема, как Кузьма, в рыцаре аристократа признал.

— Тебя тоже Яга пленила? — обрадовался Кузьма. — Я ей в миг голову с плеч снесу и вызволю тебя и... — Он с явным недоумением покосился на меня. В глазах его ясно читалось: как же тебя, чистокровный королевич, так угораздило, горемычный? — И невесту твою, — с трудом выговорил он.

— Это чем же тебе так Яга не угодила? — неприязненно поинтересовалась я.

— Колдунья она премерзкая, людоедка окаянная, ведьма коварная, — в сердцах сплюнул рыжий.

— Так мою маменьку еще никто не оскорблял, — с угрозой выговорила я.

— Маменьку?! — Мальчишка выпучил синие глаза. — Ты — дочка Яги?

— Так и есть. — Я кивнула, на всякий случай шагнув поближе к Иву. Кто знает, что у этого деревенского дурачка на уме. Вдруг он перед всем селом поклялся извести не только Ягу, но и всю ее родню до пятого колена? И с чего мне только взбрело назваться дочкой Бабы Яги? Хотя что мне еще оставалось, когда в звании царевны мне резко отказали?

— Так какие, говоришь, разногласия у вас возникли с моей тещей? — притворно нахмурился Ив.

Кузьма ахнул и вытаращился на Ива глазами, полными сочувствия. Мало того, что жена такая убогая, так еще и теща — сама Баба Яга!