Легенда о Чёрном ангеле

— Почему? Скажи это, Маргаритка, я хочу это услышать.

— Потому что я только твоя.

13. Карл

— Потому что я только твоя.

Эти слова прошивают меня навылет, оглушают. Под ребром что-то скручивается в тугой узел, да так, что почти больно дышать. Кажется, даже когда меня били и пару раз даже чуть не прикончили, я не чувствовал того же.

Я не могу говорить — в горле будто бы калёный прут застрял, потому целую Марго, выигрывая время и давая себе возможность прийти в себя.

Но я же сам этого хотел.

Маргаритка сладкая настолько, что невозможно насытиться. И я бессовестно пользуюсь своей властью над ней, силой и прижимаю к стене, чтобы не вырвалась. Она нужна мне, до чёртиков необходима.

Спускаю Маргаритку на пол, одной рукой поднимаю её ногу и задираю подол платья. Пальцы касаются голой кожи бедра, шелковистой и гладкой. Марго в чулках, и мне это нравится. Мне нравится, что она сегодня такая красивая. Для меня.

И пусть мысли о том, что на неё кто-то пялился доводят до ручки, пусть. Сейчас, когда она в моих объятиях, готов с этим смириться.

Пуговицы на моей рубашке трещат, а некоторые вырываются с мясом, и Марго спускает её вниз, целует плечи, прикусывает шею, страстная и открытая. Для меня.

Мы с Марго лихорадочные в своих движениях и неистовые в своей страсти. Двое, однажды потерянных и потерявшихся, мы отчаянно пытаемся вырвать у судьбы этот чёртов второй шанс. Я совсем её не заслуживаю. Не смогу стать лучше, жизнь свою изменить не сумею, но, мать его, с ней рядом я почти живой, и только ради этого сто?ит попытаться хоть что-то в себе изменить.

— Я хочу тебя прямо здесь и сейчас, — шепчу на ухо, а она вздрагивает, но не отстраняется, лишь к губам моим тянется, срывая поцелуй.

Смотрю в карие глаза, а они мутные, словно Марго пьяная. Чёрт, эта женщина невероятная.

Поднимаю её руки над головой, прижимаю ладонью к стене, а Марго, лишённая свободы, лишь сильнее льнёт к моей груди. Трение тонкой ткани платья по моей коже возбуждает до дрожи. Я хочу эту женщину так, как не хотел никого уже очень давно.

— Какая ты горячая, — говорю, поглаживая Марго между бёдер сквозь тонкий шёлк белья.

Она стонет, когда ловлю нужный ритм, и сильнее впивается ногтями в мои плечи. Насрать, если там останутся следы, мне даже нравится такая перспектива.

Вдруг дверь скрипит, и женский голос доносится, будто из другой реальности:

— Ой, извините, я туалет искала.

Марго охает, когда понимает, что нас застукали, а я чувствую, как волна гнева поднимается внутри, и даже зажмуриться приходится, чтобы в эту самую минуту никого не убить.

И дело ведь не только в том, что нам помешали — всё-таки мне не шестнадцать, и гормоны я могу держать в узде. Вся проблема в том, что сюда, в этот кабинет, вламываться никому не позволено. Тогда, какого хрена?!

Дверь хлопает, и следом раздаётся громкий голос Феликса. Он матерится на незадачливую искательницу туалетов, та орёт что-то в ответ, а мне хочется выйти в коридор и послать на хер их обоих.

Прижимаюсь горячим лбом к плечу Марго, пытаясь восстановить дыхание и унять шалящие нервы. Нет, я не сорвусь, не добьются.

— Кто это был? — спрашивает Марго, а голос какой-то странный, словно не её вовсе.

Ревнует, что ли? Или боится, что кто-то узнает, что только что происходило в этом кабинете?

— Хрен её знает, посетительница какая-то, наверное.

Я и правда, не знаю, кто это был: совсем не видел лица, не успел обернуться. Мне наплевать на эту бабу, но совсем не наплевать, что Марго так напряглась. Только сцен ревности и не хватало.

— Нет, подожди, я сейчас.

Марго порывисто отталкивает меня, оправляет платье и шустро направляется к выходу из кабинета. Что тут вообще происходит? Драться, что ли, побежала?

— Чёрт, ушла… — сокрушается Маргаритка, вернувшись обратно. — Но… голос. Я его уже слышала. Точно тебе говорю! Только никак не могу понять, где именно.

Ну, уже легче.

— Да мало ли, кто это был? — пожимаю плечами, всем своим видом показывая, что здесь не о чем говорить. — В “Магнолии” девицы, самые разные, тучами слетаются.

— Да-да, я понимаю, конечно. Показалось, наверное.

Марго задумчива, и я вижу, что её что-то мучает. Чёрт, и приспичило же этой малохольной ворваться!

Поправляю рубашку, застёгиваю уцелевшие пуговицы и беру со стола в углу телефон.

— Феликс, зайди ко мне, — прошу начальника охраны клуба, а тот молча вешает трубку и вскоре показывается в дверях.

— Что это за баба была? — спрашиваю, а Феликс пожимает плечами.

— Стриптизёрша наша новая.

Ещё лучше. Им же строжайше запрещено, под страхом увольнения, заходить на второй этаж. Что этой дуре нужно было? Туалет? Ага, так я и поверил.

— Какого хрена она тут делала?

— А я знаю? Смену отплясала и пошла на жопу приключения искать, — криво усмехается, а я морщусь, понимая, что сейчас может подумать Марго. — Я даже не понял, как у неё это вышло. Но, шеф, не беспокойся, я её домой отправил, больше не вломится.

Конечно, не вломится, а то голову откручу.