Легенда о Чёрном ангеле

Я снова завожу мотор, а в голове туман непроглядный. Марго цепляется за мою руку, когда я слишком резко захожу в поворот, визжит, смеясь, а я и сам ржу в голос. Это безумие, и, вполне возможно, на следующем перекрёстке мы впишемся в какой-нибудь столб, но разве это важно, когда чистый адреналин наполняет вены.

— Ты сумасшедший, просто сумасшедший, — кричит Марго, захлёбываясь смехом, а я выруливаю направо и останавливаю машину между деревьями.

Место пустынное, а окна в автомобиле тонированы, потому нет риска, что кто-то сможет увидеть нас сейчас.

— Что ты задумал? — спрашивает, а голос предательски дрожит. — Безумец.

— Ещё какой.

Машина моя — большая и просторная, и это только в плюс. Пара мгновений и нехитрых манипуляций, и я тяну Марго на себя, а она, уперевшись ногами в сидение по обе стороны от моих бёдер, оказывается сверху.

Мы расположились на просторном заднем сидении моего внедорожника, и я, чёрт возьми, сдурею, если не возьму Марго сейчас, немедленно. Просто не выдержу дикого напряжения в паху. Всплеск адреналина тому виной или моя неизбывная жажда по Марго, но я хочу её безумно.

Наше дыхание смешивается в раскалённом от желания воздухе, и Марго обхватывает ладонями моё лицо, заглядывая в глаза. Мы молчим, потому что не придумали ещё тех слов, которые можно было бы сейчас сказать и не испортить момент.

Пальцами убираю упавшие на лицо тёмные волосы, и Марго всхлипывает, когда очерчиваю контур губ, надавливая, возможно, сильнее чем следовало. Она красивая и такая тёплая. Моя.

— Маргаритка, — говорю тихо, а она вздыхает.

И этот тихий вдох, словно сигнал к действию: я набрасываюсь на её губы, точно оголодавший зверь, а Марго льнёт ближе, и даже сквозь слои одежды чувствую, какая она горячая.

Цепляется пальцами за ворот моей куртки, тянет вниз, и я сбрасываю её, путаясь в рукавах. К чёрту всю одежду, на хер преграды. И пусть салон автомобиля — не самое романтическое и подходящее для секса место, я буду пользоваться любым моментом, чтобы быть с Марго. Быть в ней. Потому что, кажется, ни в чём никогда так не нуждался.

— Сумасшедший, — снова повторяет и смеётся, когда прикусываю выступающую ключицу. Кожа сладкая и пахнет дымом. Вкусная.

— Красивая футболка, — говорю и разрываю с треском ворот ненужной тряпки и отбрасываю её в сторону. Кажется, она приземляется где-то в районе приборной панели, но похер. Всё равно её уже носить не получится.

— Я так голая останусь, — смеётся, но ни капли не смущается. — Штаны хоть не порви.

От мысли, что её кто-то может увидеть такой, в голове что-то щёлкает, и я тихо шиплю сквозь сжатые зубы. Нет, она только моя, и это не обсуждается. Никогда я не соглашусь делить Марго с кем-нибудь, лучше сдохнуть, в вулкан провалиться.

— Постараюсь, но ничего обещать не могу. Нечего быть такой охрененной.

Марго лихорадочно шарит руками под моей футболкой, а потом тянет её вверх, освобождая и меня от одежды. Общий воздух, громкое дыхание, тихие шорохи — то, что окружает нас сейчас, а мне хочется остаться в этом момент навсегда. Чтобы все проблемы остались где-то там, за чертой, не способные пробиться к нам сквозь толстую пелену удовольствия.

— Если бы ты только знала, как я хочу тебя, — говорю, а голос срывается на хрип.

— Я чувствую, — улыбается лукаво, чуть двигается бёдрами, а в глазах искры мелькают. Мать их, сейчас в штаны спущу, допрыгается. — И это взаимно.

— Чёрт, Маргаритка, — выдыхаю ей в шею и припадаю к сладкой коже губами, оставляя, наверное, самый грандиозный след своих губ из возможных. Да, это эгоистично, но я клеймлю её собой, выжигаю своими прикосновениями и поцелуями память обо всём, что было когда-то. Обо всех, кого ещё помнит.

А я, оказывается, ещё тот ревнивец, потому что иначе как жгучей и испепеляющей ревностью свои чувства сейчас назвать не могу.

— Ты моя, слышишь? Только моя. Поняла? Повтори!

Я требую от неё, наверное, невозможного, но Марго улыбается и проводит пальцами по моим щекам, вбирая этим простым и лёгким движением всю тоску, что почти сожгла моё сердце.

— Твоя.

Рядом с этой женщиной я чувствую себя невероятно живым, наполненным… цельным. Да, именно таким. Словно, стоит только прикоснуться к её шелковистой коже, и я меняюсь до неузнаваемости, становясь кем-то другим — не Чёрным ангелом.

И не так сильно грехи утягивают за собой, будто бы тонкая рука моей Маргаритки способна удержать на краю пропасти. И за эту руку я готов держаться до бесконечности.

— Ты мне доверяешь? — рискую озвучить свою идею, которой одержим с момента нашей первой близости. — Я проверялся месяц назад, после этого у меня никого не было… кроме тебя.