Легенда о хрустальном яйце

Три небольших завода — в Нижнем Новгороде, Петрограде и Москве, — вот с чего начиналась самая мощная в мире советская радиоэлектронная промышленность. Сегодня наша страна запускает управляемые по радио межконтинентальные ракеты и приземляет их точно в намеченный квадрат; с помощью средств радиоэлектроники люди с Земли задают курс космическим кораблям, а когда необходимо, и сажают их в заранее намеченное место; на голубых экранах телевизоров мы смотрим передачи из космических телестудий. У нас не вызывает удивления атлас обратной, невидимой с Земли, стороны лунного диска, нам уже давно не кажутся чудом электронно-вычислительные машины, производящие более ста тысяч математических операций в секунду...

И этот гигантский скачок, в буквальном смысле скачок в космос, совершен всего-навсего за каких-то неполных сорок лет. Трудно поверить, что всё началось с трех маленьких заводов, русскими называвшихся лишь потому, что были они построены на русской земле. На самом же деле завод в Нижнем Новгороде принадлежал немцу Сименсу, а на петроградском и московском заводах большая часть акций находилась в руках английской фирмы Маркони.

Российское радиопроизводство начала века не назовешь даже отсталым. Диаграмма роста, как говорят экономисты, началась с нуля...

Наделенный высокими полномочиями, Шмаков постоянно чувствовал свое бессилие. Заводы Сименса и Маркони выпускали то, что было выгодно хозяевам, а не то, в чем нуждалась страна. А страна нуждалась в мощных радиостанциях, телефонах и телеграфных аппаратах, в проводе. И эта потребность возникла вдруг, вместе с победой революции. Подъем экономики немыслим без развития связи. Но и связь нужна не всякая, а такая, которая не боится погоды и расстояния, которая, как кровеносные сосуды, пронизывает всю страну — и окраины ее и центр.

Большинство заказов радиосекции ВСНХ выполняли заводы Российского общества беспроволочного телеграфа и телефона — РОБТИТ. Заводы эти, по существу, были вотчиной Маркони. Но Шмакову симпатизировал русский директор РОБТИТа, молодой способный инженер Айзенштёйн. Волею обстоятельств они оба были оторваны от исследовательской работы и при встрече подолгу обсуждали научные новости. Директор старался выполнить любую просьбу Шмакова. Но что мог сделать один завод, если бы даже все цехи работали по заказам радиосекции?

Как-то, побывав в одном из цехов завода, Шмаков сказал директору:

 — Хорошо бы на радиозаводах ввести специализацию, как за границей внутри фирм.

— Но тогда все заводы надо объединять,— возразил Айзенштейн. — А это не в наших силах.

Шмаков ничего не ответил. Не признался, что давно уже вынашивает план Государственных объединенных радиозаводов (ГОРЗы)...

Высший Совет Народного Хозяйства не сразу принял проект ГОРЗы, предложенный председателем радиосекции инженером Шмаковым. И хотя многие поддерживали Шмакова, нашлись и такие, кто считал государственное объединение преждевременным. Они говорили:

— Рано объединять радиопромышленность. У нас ведь ничего своего нет. Без заграничного капитала, без иностранных специалистов мы пока не обойдемся.

Это были не пустые слова, — они отражали истинное состояние российской радиопромышленности. Всякая надежда на собственные силы в те годы граничила с фантастикой. И не потому ли сейчас о нашей науке и технике говорят как о русском чуде?

Трудно что-либо доказывать, когда тебя опровергает сама действительность. Именно в таком положении оказался Шмаков со своим проектом. ГОРЗы были всего лишь планом, без прошлого и настоящего, а только с будущим. И всё-таки у Шмакова были единомышленники. В конце концов проект утвердили. Его подписал председатель ВСНХ нарком Л. Б. Красин. В большом плане Великого строительства ГОРЗы, наверное, заняли всего одну строку.

...Многие москвичи плохо знают свой город. Остановите москвича, спросите, как попасть на ту или иную улицу. Если человек попадется разговорчивый, он понимающе посмотрит на вас и смущенно ответит:

— К сожалению, как и вы, не знаю. Не слыхал такой улицы. Видно, из новых. Сами понимаете, проезжаем мы город из конца в конец под землей, а что на земле происходит, не замечаем. И не только в метро дело. Растет, строится Москва! Идите в Моссправку, там вам точно скажут...

Но спросите у москвича, как проехать на Шаболовку. Вот тут он наверняка удивленно воскликнет:

— Вы не знаете, как проехать на Шаболовку?.. Да вы, вероятно, приезжий... Вряд ли в Москве найдется человек, который не знает Шаболовки. Первая мощная советская радиостанция, построенная почти сорок лет назад, находится на Шаболовке. Вы слышали о Шуховской башне, воздвигнутой в двадцатых годах? Она-то и построена на Шаболовке. Ну а если вы ленинградец или киевлянин, если вы из Харькова или Ростова, вы тоже должны знать Шаболовку. Московские телепередачи, которые вы смотрите у себя дома, излучает антенна Шаболовской станции. Теперь это Московский телецентр. — И москвич зашагает своей дорогой, бросив на ходу:—Спускайтесь в метро и поезжайте до Калужской площади. Одна из радиально отходящих от площади улиц и будет Шаболовкой...