Легенда о хрустальном яйце

Отраженный свет падал на фотоэлемент, в цепи которого появлялся знакомый нам электрический ток — телевизионный сигнал. Сигнал этот и управлял потоком электронов в приемной трубке Брауна. Прибудет большой сигнал — через отверстие диафрагмы, установленной внутри трубки, пролетает много электронов, экран трубки светится ярко. Попадет на трубку малый сигнал, уменьшится количество пролетающих электронов — и экран потускнеет, а то и совсем погаснет. Точно так же, как и в наших современных телевизорах. Разница в том, что сейчас электрический сигнал управляет количеством электронов, вылетающих из катода, а у Розинга он просто отклонял электрический луч. Степень отклонения и определяла количество электронов, пролетавших через диафрагму. Позже Розинг стал управлять скоростью движения луча по люминесцирующему экрану, тем самым меняя яркость его свечения. Бегал электронный луч в электрическом телескопе тоже так, как в сегодняшнем телевизоре: слева направо и сверху вниз. Луч этот в точности повторял движения зайчика по передаваемому предмету. Как говорил Розинг: «Катодные лучи совершали движения, подобные и синхронные с движением осей световых пучков, идущих на станции отправления».

Построив электрический телескоп, Розинг практически решил задачу передачи изображения на расстояние. Хоть и несовершенна была первая телевизионная система, но Розинг предвидел ее безграничные возможности. Он писал: «Главным полем практического применения (телевидения. — В. У.) могут явиться области, доселе недоступные глазу, как то; морское дно, кратеры вулканов и т.д.; такое применение должно значительно расширить наши сведения о природе. Сверх того возможно применение совместно с телефонами, затем применение к военному делу, наблюдение укреплений и расположения армий с аэростатов и т. д.».

...Принимая от почтальона бандероль, Шмаков взглянул на адрес отправителя: «Ленинград... Мойка... Твелькмейер Л. Б...» От дочери Розинга? Шмаков поспешно прошел в кабинет и вскрыл конверт. В руках оказалась маленькая книжка в мягком бирюзовом переплете. На обложке — портрет Розинга. Ровно пятьдесят лет назад в прикарпатской деревушке впервые увидел Шмаков это лицо. Ему даже показалось, что фотография — та же самая. Книга называлась: «Б. Л. Розинг — основоположник электронного телевидения».

«Наконец-то. Давно бы пора». Шмакову захотелось дружески пожать руку П. Горохову, автору этой книги.

«Опоздала!.. На тридцать лет! — Он опять взглянул на портрет Розинга. — Ему выпало счастье стать бессмертным, но зато как не везло при жизни!.. Три года тянули с патентом. Еще в десятом вся заграница называла его не иначе как профессором, а у себя дома этот титул присвоили только после революции. Когда же наконец открылась настоящая возможность работать, его предательски оклеветали... Но он был из тех, для кого наука — это всё: даже в ссылке Розинг продолжал свои исследования. У него были громадные планы. Он умер за работой над очередной статьей... Розингу вернули его доброе имя, но кто возвратит жизнь? Кто вернет ученого науке?..»

Раскрыв книгу, Шмаков обнаружил на титуле дарственную надпись: «Глубокоуважаемому Павлу Васильевичу с благодарностью и признательностью. Л. Б. Твелькмейер». Эти теплые слова — не обычный долг вежливости и не просто уважение дочери Розинга к одному из его талантливых учеников, чье имя не раз упоминается в книге Горохова. Они—именно благодарность человеку, который первым стал добиваться полной реабилитации Розинга: увековечивания его имени.

Шмаков предложил назвать Ленинградский телецентр именем изобретателя электронного телевидения. Розинг имеет на это право!

НА ПОРОГЕ

ДОВЕРИЕ

 Осенью Задонский полк перебросили в Галицию, где армия Брусилова прорвала австровенгерскую оборону. Здесь и застала Шмакова Февральская революция. Обычно столичные новости приходили к ним с месячным опозданием, а о свержении царя в полку узнали чуть ли не в тот же день. С этой вестью солдаты связывали долгожданный мир и скорое возвращение под родной кров.

У штабс-капитана Шмакова были и другие мечты... Но он не знал тогда, что пройдут еще годы, прежде чем мечты эти начнут сбываться.

Шмакова выбрали председателем сначала полкового, а затем дивизионного солдатского комитета. Его отправили в Петроград на Всероссийский съезд фронтовиков.

В Петрограде Шмаков встретился с Вавиловым. Встреча произошла случайно на Невском проспекте. Они даже толком не поговорили, потому что оба торопились. Единственно, что успели, — обменяться адресами.

И вот, спустя несколько недель, по возвращении Шмакова в часть, его разыскало письмо от Вавилова. Как выяснилось из письма, Вавилов служил помощником командира учебной радиотелеграфной роты при специальном радиодивизионе. Командовал ротой Ильин, молодой физик, тоже один из учеников и воспитанников профессора Лебедева, сотрудник его лаборатории. Они решили пригласить своего старого товарища Шмакова на преподавательскую работу в учебную радиотелеграфную роту.