Легенда о лиловом драконе (СИ)

Эйнард даже в страшном сне не мог представить, каково это — быть драконом в мире людей. Вечные насмешки, вечная ненависть, вечное желание уничтожить врага — и зачем Лилу понадобилось существовать среди всего этого? Если можно было просто принять другое обличие — и вернуться к себе подобным, где никто никогда не кинет на тебя косого взгляда и не обвинит в том, что ты можешь превращаться в двуногого.

Очевидно, у Лила были весьма весомые причины бороться за свое право быть человеком. И его присутствие в этом доме, пожалуй, несколько приоткрывало завесу тайны.

Две девушки и дракон… Как только градоначальник допустил подобную дикость? И как армелонцы согласились на столь опасное соседство? Ох, как давно Эйнард не был в родном городе, и сколько всего произошло за время его отсутствия…

Голова после перевязки Беанны и щедрого ужина ее сестры болела значительно меньше, чем поначалу, однако бьющиеся в ней вопросы возвращали все на круги своя. Эйнард знал, что самое лучшее в его ситуации — это избавиться от всех мыслей и хорошенько выспаться, тогда на утро он почувствует себя новым человеком, но беда состояла в том, что ни того, ни другого Эйнард сделать не мог. Любопытство распирало, и, сколько бы он ни говорил себе, что его никак не касается это странное приютившее его семейство, все было тщетно. Оно его касалось. С того самого момента, как он заглянул в чистые голубые глаза старшей сестры и… потерял покой.

Десять лет, посвященных науке, — и для чего? Чтобы лишиться всех своих работ возле самого дома, а потом еще и забыть обо всем, встретив чужую жену?

В том, что Беанна не была свободна, сомнений не возникало: всего через пару месяцев ей предстояло стать матерью, а это говорило само за себя. Ее муж, вероятно, отсутствовал по службе, может быть, даже довольно давно, если его работу выполнял Лил, но рано или поздно он обязательно вернется к семье…

А Эйнарду следовало незамедлительно выбросить Беанну из головы и подумать лучше о том, каким образом теперь изыскать возможность осуществить собственную мечту. Лесные разбойники отняли самое дорогое, что у него было. И ведь не поймут они никогда, какое сокровище попало им в руки, не сумеют им воспользоваться, выбросят где-нибудь по дороге, и не получит Армелон ничего, и все старания Эйнарда пропадут напрасно.

От расстройства он закопошился в постели и следом почувствовал на себе пронзительный, словно видящий в темноте взгляд.

— Голова болит, — пожаловался Эйнард, чтобы как-то оправдать собственное беспокойство. — Извини, если не даю тебе заснуть…

— Да я выспался уже сегодня, — негромко усмехнулся Лил и сел на полке, скрестив ноги. — Могу принести воды, если только ты сможешь объяснить, какое отношение к твоей голове имеют дракон, Беанна и госпиталь.

Эйнард тоже поднялся и изумленно воззрился на соседа. Выходит, он все-таки спал? И во сне выболтал все свои сокровенные мысли?

А Лил все это услышал и запомнил?

— Воды не хочу, — с трудом прохрипел он. Лил кивнул.

— Хорошо, значит, с головой разобрались. Как насчет всего остального?

Эйнард обреченно повалился лицом на подушку и накрыл затылок руками. Потом вдруг принял решение.

— Раз уж мы оба не хотим спать, давай скоротаем ночь за познавательными историями, — предложил он. — Ты мне расскажешь про себя, а я тебе про себя. Так мы ответим на половину интересующих нас обоих вопросов. Правда, думаю, моя повесть не будет и вполовину столь интересна, как твоя…

— И все же я предпочту услышать ее первой, — тоном, не допускающим возражений, заявил Лил. Эйнард вздохнул, но упрямиться не стал.

— Отец заболел, когда мне едва исполнилось семь, — начал он свой рассказ и поведал затем о том, как искал способ помочь отцу, перерыв всю имеющуюся в Армелоне литературу, но спасти его, конечно, не смог. Как загорелся после этого идеей научиться врачевать людей, но ни одна ведунья не согласилась поделиться с ним своими знаниями, потому как «не мужское это дело — за больными ухаживать». Как узнал о том, что в южных странах, где искусство врачевания людей возведено в некий культ, существуют специальные школы для желающих овладеть этой профессией, и как вопреки желанию матери сбежал в четырнадцать лет из дома и отправился за своей мечтой.

Боги были благосклонны к нему, и вот, спустя десять лет, Эйнард возвращался в Армелон в статусе практикующего доктора, которому за эти годы удалось многое узнать и довольно-таки многого достичь. Он нес с собой в ящике лучшие образцы изобретенных в южных странах лекарств, чтобы попытаться здесь, в Армелоне, наладить их производство, а также некоторые другие предметы, которые помогли бы ему попробовать организовать в родном городе первый госпиталь, столь необходимый для сохранения жизней больных и раненых.

— И что теперь? — поинтересовался Лил. — Откажешься от своей затеи и вступишь в ряды воинов?

Эйнард передернул плечами, будто Лил уличил его в каком-то грязном деле.