Легенда о лиловом драконе

Беанна задумалась. Кажется, Ариана говорила гораздо меньше, чем чувствовала на самом деле. Она тщательно выверяла каждое слово, чтобы не обидеть вновь Беанну, но за ее сдержанностью последней вдруг почудилась тайна, хранимая сестрою много лет. Неужели Риана могла… влюбиться? Вот эта холодная, расчетливая, скрытная девушка — неужели в ней еще оставались обычные человеческие эмоции? И неужели их вызвал… дракон?

— Значит, ты предпочла его собственной сестре? — старательно надув губки, произнесла она. Ариана вздохнула и отвела взгляд в сторону.

— Ты же знаешь, что это не так, — устало и совершенно бесцветно сказала она то, что говорила Беанне уже не раз. Но потом вдруг добавила: — Пожалуйста, не лишай меня радости хотя бы сегодня! Я… так хочу вспомнить, что это такое!

Беанна изумленно уставилась на сестру. Столько силы было в ее голосе и столько невысказанных страданий, что Беанне вдруг стало стыдно. Риана возилась с ней почти год, жалея, оберегая, утешая, а ведь она была младшей! Она столько взяла на себя после гибели родителей и ни разу не высказала Беанне претензий за ее легкомыслие и нежелание принять неизбежное. Она, кажется, и не плакала ни разу с тех самых пор, как Беанна освободила ее из отцовского заточения, даже на кладбище держа горе внутри и не позволяя себе проявить слабость. Она сегодня — страшное дело! — пошла против градоначальника, только чтобы выручить того, кого когда-то называла своим единственным настоящим другом. Он едва не погиб на ее глазах, и только добрая воля богинь помогла Риане сохранить Лилу жизнь. И судя по тому, что Беанна сегодня видела, это был лучший подарок в жизни ее сестры. Так для чего же Беанна хочет все испортить? Из ненависти к драконам? Так Лил совсем на них не похож, и называла его Беанна так только по вредности. Из страха перед сплетнями? Так она сама уже сделала все, чтобы сплетни сопровождали ее всю жизнь, и Риана не имела к этому никакого отношения. Чтобы поставить сестру на место? Нет, Беанна никогда не отличалась жестокостью. Она могла обижать Риану, пытаясь отстоять свое место в жизни, но не способна на гнусности и предательство. Как бы тяжело ей не было.

— Почему опять овсянка? — плаксиво поинтересовалась она, не желая до конца сдавать свои позиции. — Ты же знаешь, что я ее не терплю.

Ариана вздохнула.

— Потому что больше ничего не осталось, — терпеливо, как маленькой, объяснила она. — Я надеялась разыскать в родительских вещах что-нибудь, что можно было бы продать, но, похоже, до лета нам придется затянуть потуже пояса.

Беанна помолчала, обдумывая их плачевное положение.

— Вся надежда на твоего Лила, не так ли? — поджав губы, проговорила она. Ариана посмотрела сестре в глаза.

— Знаю, ты думаешь иначе, но время все расставит по своим местам, — сказала она и поднялась на ноги. — Пойдем ужинать, а то каша совсем остынет.

— Или ее всю слопает твой дракон, — усмехнулась Беанна, но так, чтобы сестра не обиделась. И Ариана поняла, что какой-никакой, а мир установлен.

Беанна молча ела нелюбимую кашу, тайком поглядывая на Лила, который, в свою очередь, старательно отводил взгляд от Арианы. Сестра ничего не замечала, то хлопоча по хозяйству, то вдруг погружаясь в свои мысли. Беанна за последний год уже привыкла к такой картине, но вот Лил явно не находил себе места, несколько раз порываясь встать и тут же одергивая себя, чтобы, не приведи Ивон, не помешать Ариане. Беанна незаметно усмехалась и поражалась самой себе.

Не сказать, чтобы после разговора с сестрой она немедленно прониклась к драконам симпатией. Да только рядом с ней за столом сидел вовсе не дракон. Там сидел смущенный и замученный мальчишка, которого, несомненно, вгоняло в дрожь все творящееся вокруг и который стойко преодолевал свои страхи, беспокоясь только за уставшую Ариану. Он, разумеется, отказался от добавки каши, хотя Беанна ни секунды не сомневалась, что из-за этого он ляжет спать голодным. А кстати…

— Ты, конечно, уже придумала, где твой не гость будет ночевать, — прервала она затянувшееся молчание и выдернула сестру из очередных размышлений, заставив вздрогнуть. — Предупреждаю сразу: в этих стенах он не останется! И можешь даже не спорить; иначе я позову соседей, и, поверь, они будут на моей стороне!

В глазах Арианы появилось сначала удивление, а потом раздражение.

— Ты предлагаешь мне выставить Лила в ночь на улицу? Кажется, мы уже обсудили этот момент.

— Мы обсудили время до захода солнца, — возразила Беанна и посмотрела сестре в глаза. — Я не о себе забочусь, дурочка, — неожиданно очень серьезно проговорила она, — мне-то что? А у тебя вся жизнь впереди. И я не позволю тебе ее загубить, даже если после этого ты меня все-таки возненавидишь!