Легенда о Маат

– Сын, ты можешь сесть на положенное тебе по праву низшего бога место. – Гор указал рукой на самое дальнее кресло, и впервые «низший» прозвучало действительно унизительно. – Дочь Сета, твоё место рядом с мужем. Скоро начнётся первая часть ритуала. Дела обсудим после него.

Не дождавшись, когда же я наконец склонюсь, Гор отвернулся к прекрасной богине, пронзающей меня задумчивым взглядом, и заговорил с ней. Она не была биологической матерью Габриэля или Хапи, но вполне походила на ту, чьё чрево породило Кебехсенуфа: те же золотистые волосы, синие глаза и полная надменности улыбка.

– Привет, – прошептала я и подняла голову.

Стиснув челюсти, Габриэль смотрел на меня сверху вниз и тяжело дышал. Я могла лишь гадать: он хотел съесть или убить меня?

– Садись, – только и ответил он, а потом опустился в своё кресло и невидящим взглядом уставился в никуда.

Импровизированный трон был мягким, удобным, но мне казалось, что я уселась на десяток шипов. Человеческие женщины красиво танцевали под древнеегипетские мотивы.

В зал вошли четверо богов. Они поклонились Гору и привели с собой ещё людей, среди которых были и юноши. Достаточно молодые, чтобы зваться детьми.

Я удостоилась особого внимания со стороны вновь прибывших. Стоило им только заметить моё присутствие, как в глазах вспыхивали воинственные языки пламени. Никто не решался заговорить, и за это, полагаю, я могла быть благодарна своему мужу. Взгляд, которым он испепелял всех, кто смотрел на меня, пугал.

Даже если бы захотела, я бы не успела провиниться за столь короткий промежуток времени – я была не в такой хорошей форме. Чтобы устроить зомби-апокалипсис, потребовалась бы как минимум пара дней, если не больше.

– Габриэль… – Я посмотрела на его ногу, на то, как он нервно притоптывал. – В чём дело?

Он снова промолчал и махнул прислужнице, чтобы та принесла вино.

– Габриэль…

Он принял из рук девушки кубок и почти залпом его осушил. Я нервничала и так и не поняла, кто конкретно был повинен в том, что кубок опрокинулся, и вино потекло по золотистой груди.

Глаза Габриэля вновь вспыхнули. Девушки в центре зала разошлись в стороны, сформировали круг и под нарастающий шум барабанов начали сходиться. Голые девушки. Безумие. Улыбки на их лицах делали всё только хуже.

Габриэль схватил меня за руку и грубо дёрнул наверх. Гор несколько раз приказал нам остаться, но моему мужу было наплевать. Он тащил меня через зал, расталкивал танцующих и напоследок прорычал:

– Каждый, кто пойдёт за нами, пожалеет!

Я чувствовала, как паника цеплялась за пятки и ползла вверх. Немели щиколотки, в горле леденела слюна.

– Чёрт возьми! – закричала я, когда мы покинули зал и Габриэль потянул меня вглубь одного из коридоров.

– Я возьму, – прорычало в ответ. – Я возьму тебя, Маат. Чего бы мне это ни стоило.

Он толкнул меня в тёмное помещение с коробками и странными статуями, некоторые из них были покрыты белой тканью. Напоминало кладовую, в которой хранились вещи для ремонта или просто ещё нигде не пристроенный храм.

Никогда прежде Габриэль не целовал меня с такой жестокостью. Он обхватил меня за талию, приподнял над полом и усадил на небольшой стол, заваленный вещами. Я попыталась оттолкнуть его при помощи руки, а когда не удалось – воспользовалась силой.

Он невозмутимо сжал пальцы на моей шее и зубами сорвал застёжку, высвобождая из двухцветной мантии. От страха и неизвестности я не чувствовала возбуждения. Грубые касания причиняли боль.

– Прекрати, остановись, – взмолилась я, но он не слышал. Жадный, голодный до моего тела, он оставлял на коже укусы. – Что с тобой? Габриэль, что случилось?

– Просто поддайся мне, – умолял он, овладев моими губами. – Хоть раз в жизни просто поддайся мне, Маат.

– Поддаться? – слабо отвечая на поцелуй, спросила я.

– Просто побудь моей, побудь со мной, хотя бы следующие десять минут.

Запустив пальцы в мои волосы, он отодвинул несколько прядей и посмотрел на татуировку за ухом. Я проверяла её каждое утро, но с ней не случилось то же, что и с отметкой на груди Габриэля. Наша связь… Она словно была разорвана с моей стороны.

Губы Габриэля скривились одновременно злобно и печально. Ничего не сказав, он впился в мой рот и повалил на стол. Я перестала бороться. Я не хотела бороться, чтобы он ни задумал сделать.

Он не стал снимать с меня юбку. Просто задрал её, упёрся одной рукой о стену, а другой сжал мою ногу. По неизвестной причине он не торопился, лишь смотрел на меня: слабую, испуганную, внимающую каждому его жесту. Его красивое лицо исказила пугающая гримаса. Скинув свою мантию, Габриэль остался в белых штанах. Я прекрасно видела в кромешной тьме. Я прекрасно видела то, каким возбуждённым он был.

– Problèmes, – не своим голосом прошептал мужчина и прижался ко мне так сильно, что я позабыла о страхе и застонала.

– Что? Я поддаюсь, Габриэль. Как ты и просил.

Несколько долгих секунд он молча смотрел мне в глаза.

Я тяжело задышала, пытаясь разобраться в том, что чувствовала. Пытаясь разобраться в том, что чувствовал он.