Легенда о Маат

– Выйдем через кабинет профессора Боуи, – вдруг спохватился один из тех, кого, толкая длинную речь, Кас назвал «крёстным отцом» своей карьеры. Робинс-младший, как и его отец, обожал использовать слово «карьера». И это было главной причиной, по которой я не пришёл в восторг, узнав, что он и Сатет вместе.

Сатет налегла на коляску и толкнула её вперёд. Не постеснявшись проехать колёсами по ногам толпящихся зевак, грязно выругалась на французском и закатила Чарли в небольшой кабинет.

– Спасибо, Ларсен, – положив руку на плечо низкорослого старика, выдохнул Кас. Он вымахал даже выше своего отца. – Они бы разорвали нас на части.

– Всем хочется кусочек знаменитого профессора, Робинс, – утерев вспотевшее лицо рукавом твидового пиджака, промямлил Ларсен. – Но особенно – кусочек божества.

Я фыркнул и перевёл взгляд на кипу бумаг на дубовом столе у окна.

– Боуи предпочитает писать от руки, – прокомментировал Кас. – Сейчас он работает над…

Но я уже не слышал, о чём он говорил. Всё моё внимание сосредоточилось на часто повторяющемся среди десятка других имени: Маат. Я провёл рукой по стопке бумаг, и она разъехалась в разные стороны.

– Нужно идти, – позвал Кас.

Ларсен открыл запасной выход из кабинета, и Сатет с Дорианом спустили коляску Чарли на лестничную площадку.

– Спускайтесь, я задержусь, – отмахнулся я и вытащил немного мятый листок, заглавие которого гласило: «Легенда о Маат. История о богине, которая спасла мир».

– Габриэль, – увидев, что привлекло моё внимание, грустно выдохнул Кас.

– Я сам доеду до ресторана. Иди, Кас.

– Ты уверен?

Я не ответил. Не было сил. Спустя пятнадцать лет у меня всё ещё не было сил хотя бы дышать, когда видел или слышал её имя. Спустя пятнадцать лет моё сердце всё ещё не перестало болеть. С каждым днём становилось только хуже. Иногда я думал, что до сих пор живу лишь ради Сатет. В остальном моя жизнь потеряла смысл, и я даже не пытался его найти. Я просто существовал, встречаясь с ней лишь во снах, но думая о ней каждую секунду.

Человечество и история запомнили её богиней, которая ценой своей жизни спасла мир. О ней писали книги, снимали фильмы. Всюду говорили только о том, какой храброй и сильной она была. Моему отцу не досталось столько почестей, хотя теперь, думая о прошлом, я больше жалел, нежели ненавидел его.

Хапи остался в Дуате и, насколько мне было известно, их интрижка с Аментет шла к свадьбе. Бастет и Шесему поженились. Анубис отбил свой кусок хлеба, и теперь низшие боги питались, когда и где им вздумается. Дуат и мир людей разделились. Каждый наконец жил так, как считал правильным, а я, председательствуя на собраниях высших каждый месяц, следил за тем, чтобы так оно и оставалось.

Ослабив ворот рубашки и галстук, который Сатет заставила меня надеть, я опустился в мягкое кресло профессора Боуи и закинул ноги на его стол.

– Не обидится, – вслух хмыкнул я.

– Обидится, – ответил мне стол.

Несколько секунд я молча глядел в никуда и пытался понять, не ослышался ли, когда под столом что-то зашуршало.

– В прошлом семестре отправил на пересдачу за то, что назвала его нудным в студенческом блоге, – причитал стол, – так что не советую закидывать ноги, но, если дадите мне интервью, я сохраню это в тайне.

Я опустил взгляд и не смог выговорить ни слова. Просто таращился на мельтешащую у меня между ног голову в обрамлении пышной кучерявой шевелюры в цвет моих чёрных ботинок.

А потом она подняла взгляд, и на какое-то время у меня остановилось сердце: пара медовых глаз высверливала в моей опешившей физиономии дыру.

– Я так и думала, что будете уходить через кабинет Боуи, – пояснила девушка и даже не подумала встать. Она сидела так, словно планировала расстегнуть ширинку моих брюк и отсосать мне.

Или взять интервью.

– Ответите на парочку вопросов? Не займу много времени. Но мне очень надо, пока… – она быстро тараторила, периодически фыркала. Несла какой-то бред про стипендию и про то, что пыталась подловить меня весь последний год, пока я пялился на неё и ощущал давно забытое волнение в области ширинки.

За последние пятнадцать лет у меня не было ни одной женщины. До этой секунды я жил с мыслью, что у меня отсох член. Маат умерла и забрала мою эрекцию вместе с собой. Но это странное кучерявое создание… Меня немного отпустило. Нет. Это не могла быть она.

– Кто ты, мать твою, такая? – выпалил я.

Она заткнулась и молчала несколько секунд. Медовые глаза странно прищурились.

– Ты меня слышишь? – сквозь зубы повторил я.

– Ой! – Девчонка резко вскинулась, словно вышла из транса. Её щёки порозовели. – Это вы мне…

– Ты видишь у меня между ног ещё кого-то?

Охренеть. Она совершенно серьёзно закрутила головой в поисках ещё одной такой сумасшедшей, выпрыгивающей на людей из-под стола!

– Алисанта, можно просто Лиса, – с приоткрытым ртом глядя на мои губы, ответила Лиса. – Так можно взять у вас интервью?

– Нет, – безапелляционно вскрикнул я и, вскочив со стула, растерянно бросился в неизвестном направлении. Перепутал дверь из кабинета с дверью в маленькую подсобку, где стояли коробки и какие-то вещи профессора.