Легенда о Маат

– Что ещё любит Анубис? Аментет?

– Анубис и Аментет?

– Нет.

– Наверно. – Бастет пожала плечами и расплылась в заигрывающей ухмылке, напомнив мне Мираксес. – Если любовь к прелестям у неё между ног можно считать за любовь к самой Аментет. Он вообще падок на женские прелести. Думаю, что сейчас на земле достаточно смертных, чьи предки были зачаты от его семени.

– А как же правило о браке?

– В браках между божеством и человеком может родиться другое божество.

– Не все дети от смертных становились богами?

– Конечно, нет, иначе каждый десятый сейчас бы был божеством. Хотя, как я слышала, что-то от нас в маленьких, как люди их называют, бастардах, осталось. Ведьмы? – щёлкнув пальцами, уточнила Бастет.

Я сразу же подумала о тётке Аники Ришар, которая когда-то, теперь уже очень давно, не пустила нас с Вивиан на порог своего дома. Могло ли так совпасть, что в потомках семейства Ришар текла кровь богов? Быть может, тогда мадам Ришар и правда почувствовала, что в теле её племянницы находилась я?

– А Сет? Каким был он?

Повеселев, Бастет принялась уплетать фрукты и плавно, но без стеснения, перешла на остатки моего вина.

– Кажется, я немного перепутала травы, – икнув, пробормотала она и пропустила мой вопрос мимо ушей. – Что ты спросила?

– Сет…

– О боги.

Неожиданно на балкон вышел высокий мужчина со знакомыми зелёными глазами. Зрачки привычно сузились, как только он опустился на пол и посмотрел на огарок свечи. Шесему. Всё же он имел человеческий облик, что не могло не радовать. И он был блондином, что поразило меня даже больше, чем то, с какой страстью он впился в губы хихикающей Бастет.

– Не помешал? – пробасил он. Его голос был таким грудным и хриплым, что, клянусь, вино в бокалах пошло рябью.

– Ты как раз вовремя, – ответила Бастет ему в губы. – Тушканчик хотела спросить о своём отце, а я не хотела быть той, кто расскажет о нём.

Фигура Шесему не совсем подходила его грубому голосу. Мужчина был похож на молодого манекенщика, толькотолько сбежавшего с Парижской недели моды: высокий, с узкими плечами и бёдрами. Светлые, почти платинового оттенка волосы отросли чуть ниже подбородка и качались из стороны в сторону, когда он смеялся.

– Она и правда задаёт много вопросов? – спросил Шесему.

– Что? Кто-то успел пожаловаться? – Конечно, я знала кто. Шесему обернулся и без особого интереса осмотрел меня с ног до головы.

– Дориан предупреждал, что ты общаешься исключительно вопросами.

– Я?

Шесему улыбнулся. Я закатила глаза.

– Как дела у Мираксес? Она возвращается в форму так же быстро, как потеряла её? – поинтересовалась Бастет.

– Нам бы не помешало подкрепиться, – жуя виноград, отвечал Шесему. – Мир нужна свежая плоть. Думаю, что Маат не откажется от парочки душ. Верно?

Я молчала, подумывая сбежать из-под прицела насмешливого взгляда Шесему.

– Сейчас не лучшее время выходить в мир людей, – вздохнула Бастет, играя с пуговицами на белой рубашке Шесему.

– Лучшего времени уже не будет. Чем дольше мы тут, тем сильнее Гор там. Я уже говорил об этом с Анубисом. Он согласен со мной.

– Но нас меньше, а Маат слишком слаба даже для собственной защиты.

– Тогда тебе не понравится, что всё уже решено. Завтра Маат, я, Мираксес, Дориан, Амсет и Акер отправимся в мир людей. Если там нас убьют, то так тому и быть. Да, Маат? – подмигнул Шесему, неприлично и очень многозначительно ухмыльнувшись.

– Умрут все, кроме меня, – раздражённо подметила я и сжала ножку бокала. Насмехающийся, ленивый взгляд Шесему, как и его издевательский тон, выбесили меня.

– Что сделает мою смерть ещё более глупой.

Когда мужчина опустился на пол, вытянул ноги и, подложив руку под голову, перевернулся на бок, Бастет легонько толкнула его в плечо. Но это скорее сошло бы за прелюдию, чем за наказание за дерзость.

– Я пойду к себе. – Избегая взгляда Шесему, который теперь казался пошлым, я отставила пустую чашку в сторону и встала.

– Посиди с нами, – расстроенно позвала Бастет. – Ше… Одна моя нога уже была в комнате, когда что-то схватило меня за руку и резко потянуло назад. Я бы хотела сказать, что этим чем-то были пальцы, но…

От того, с какой силой Шесему дёрнул меня назад, я влетела спиной в его твёрдую грудь, а потом он развернул меня, и мой нос, познакомившись с его плечом, хрустнул.

– Какого чёрта?!

Бастет вскочила на ноги и попыталась пробраться к нам, но Шесему, уперевшись ладонью в стену, перекрыл ей дорогу.

– Я и Шесему?

– Нет.

– Ты спросила, каким был Сет. Я просто хотел показать, пока ты не ушла. – Невинно и оттого жутко улыбнулся он, полоснув горячим дыханием моё лицо.

Я задохнулась от возмущения, но сердце заколотилось с бешеной силой не поэтому. Когда Шесему поднял передо мной руку, я увидела, возможно, одно из самых отвратительных зрелищ в своей жизни: его средний палец был не просто отрезан, как указательный. Он был выломал с костью и буквально разделял ладонь на две части.