Легенда о Маат

Никто ведь не предупреждал меня. Лекция Бастет была краткой, лишённой красочных подробностей. Я знала, что нам придётся убивать. Знала, что душа одного верующего стоила сотни неверующих – именно поэтому мы проделали такой долгий путь в этот храм. Я знала, что после смерти те, кто стал божественным прикормом, отправятся в Иалу и остаток бесконечности проведут в райских полях, прощённые за все грехи.

Но я и не подозревала, что мы будем делать это голышом.

– Джанна проведёт вас в зал, подготовленный специально для вас.

Девушка раскрыла огромные карие глаза и, продолжая сидеть на коленях в странной позе, уставилась на меня. Я захлопала ресницами и почувствовала, как покраснела.

Боги! Помогите мне!

– Дайте ей приказ встать, – улыбнулся Амир.

– Вставай, – крякнула я, и Джанна тут же подскочила.

– Прощай, доченька, – потрепав голую дочь по плечу, сказал Амир. – Увидимся в Иалу. Сделай всё, чтобы наша госпожа была счастлива.

Я окончательно потеряла связь с реальностью и в изумлении раскрыла рот, но так и не дождалась объяснений от Амира. Его дочь уже тащила меня за собой, и её голая задница мельтешила у меня перед носом.

Мы прошли по длинному коридору, расходящемуся многочисленными дверями, за одной из которых сейчас веселился Акер. От бесконечных «госпожа», вылетающих из красивого ротика Джанны, захотелось вздёрнуться.

Девушка открыла дверь в последнюю комнату, и, пока я думала о том, как они всё здесь держали в такой роскоши, она вцепилась в мой плащ и стала расстёгивать, пританцовывая под несуществующую музыку.

Посреди комнаты, освещённой множеством расставленных по углам свечей, стоял огромный позолоченный чан. Увидев, что я таращусь на него и трясусь, Джанна объяснила:

– Мы слышали, что госпожа любит молочные ванны. Верно ли мы слышали, госпожа?

– Мгм, – промычала я и попятилась, когда Джанна разделалась с плащом и начала стягивать с меня остальную одежду. – Где Мираксес? Где моя жрица?

– Таков ритуал. Ваша жрица будет ждать меня в соседнем зале. Позвольте помочь вам.

Хладный труп будет ждать её в соседнем зале, чтобы она могла сожрать его, не оставив даже костей. И этого отец Джанны ждал с гордой усмешкой на губах.

Меня пробило холодом и отвращением. Джанна воспользовалась замешательством, стащила с меня тунику и расстегнула брюки. Теперь в комнате были две голые девушки с длинными тёмными волосами. Разница заключалась лишь во взглядах, которыми мы одаривали друг друга.

В глазах Джанны читался неестественный, почти безумный восторг, в моих – страх. Я была в ужасе и хотела сбежать, но тело не подчинилось этой прихоти. Ноги сами понесли меня к молочной ванне. Кажется, я правда любила вариться в молоке.

Девушка помогла опуститься в кипящую белую жижу с запахом гвоздики и мускуса.

– Больше свечей? Вино? – с пугающе широкой улыбкой спросила Джанна.

Я бы предпочла остаться в кромешной темноте, поэтому отказалась от дополнительно света, но согласилась на вино. Напиться казалось хорошей идеей. Напиться до беспамятства и отрубиться до того, как Джанна попросит лишить её души.

– Мы ждали вас, госпожа. Вы не представляете, какая это честь для нас, – из темноты щебетала девушка.

Скрючившись в три погибели, смущаясь собственной наготы, я погрузила подбородок в молоко и сычом уставилась перед собой. Идиоты. Грёбаные идиоты. А может быть, идиоткой была я, с таким презрением и холодностью думая об Иалу? Что, если в мире людей действительно не было никакого смысла? Что, если Джанна была права в своём стремлении отдаться мне?

Я засмотрелась на её изящный зад и пропустила миг, когда кто-то вошёл. Джанна первая почувствовала неладное, и лишь следом за ней я заметила тень и почти лишилась всех чувств.

Обнажённый по пояс, мужской силуэт, лица которого я не видела, замер в тени. Я услышала тяжёлое дыхание, грохот пряжки ремня – и забыла, как дышать. Нет. Чёрт. Нет. Нет…

Потом, уже после того, как я трижды умерла и возродилась, Габриэль вышел на свет. Джанна с бокалом вина испуганно вздрогнула и, уставившись на него, попятилась. Но он не смотрел на неё, исследуя пятьдесят оттенков эмоций на моём лице.

– Господин, – икнув, прошептала девушка, – я…

– Тш-ш-ш, – приложив палец к губам, улыбнулся он. – Продолжай наливать своей госпоже вино.

– Я позову ещё девушек, которых приготовили специально для вас. Одной меня вам не хватит.

Бедная Джанна не знала, куда себя деть: несколько раз она порывалась упасть на колени, но Габриэль взглядом приказал ей отойти ко мне, а потом принялся стягивать с себя штаны, не отрываясь от своих наблюдений. Наблюдать за тем, как я вспыхнула и следом побледнела, уставившись на его обнажённый торс, подсвечиваемый тусклым огнём, наверное, и правда было интересно. Но не только интерес изображали уголки его вздёрнутых губ. Когда его штаны упали на пол, я сглотнула.

– Подвинься, – неприличным шёпотом попросил он и сунул одну ногу в чан.

Шаткое перемирие, установившееся между нами после разговора в покоях Сатет, как мне казалось, не подразумевало одновременного нахождения голышом в бурлящем молоке.