Легенда о рыцаре (СИ)

            Гость обвёл задумчивым взглядом окружившую его публику, с неподдельным огнём в глазах ожидающих начала рассказа, и остановил свой взор на сидящего в отдалении рыцаря. Изумрудные глаза длинноухого создания скрестились с аквамарином  воина, и отщепенца пробрала дрожь – казалось, его просматривают насквозь вдоль и поперёк.

- Я расскажу вам историю о человеке, что жил местью…

… Далеко на северо-востоке, там, где лёд сильнее пламени, а зима властвует над летом, в те далёкие времена, когда эльфы ещё были единым народом, а каждый человек был равен если не богам, то хотя бы их детям – мифическим херувимам, жил кузнец невиданного мастерства. Его клинок разрубал любую сталь, как сливочное масло фермерских умельцев, а выкованная им броня удерживала мощный удар чудовищ древних эпох, что уже вымерли. И была у него жена невиданной красоты, которая любила своего мужа, а он отвечал ей с той страстью, на какую был способен мужчина. Однажды кузнеца пригласил на военный совет вождь объединенных племён, и, как водится в тех краях, женщины на собрания не допускаются. Жена умельца осталась дома, как всегда, ожидая мужа. Но по наитию судьбы, али по воле небесной, но тот день стал роковым для них обоих. В то время, как кузнец терпел диспуты великих воинов на дипломатические темы и критику прославленных мастеров ковки, на его родной дом напало племя ледяных троллей. Не ожидавшие налёта люди ничего не смогли противопоставить, и всё поселение было разрушено до основания. Только обледеневшие остатки искореженных под ударами вырванных с корнем деревьев тел повествовали вернувшемуся кузнецу о случившемся. Крик боли. Истошный вопль из самых закромов души покинул трясущиеся от безысходности лёгкие, обретя свободу. Свободу, разрушающую пространство вокруг.

            Три дня и три ночи мастер кропил над чудом уцелевшей кузницей, создавая кирасу из чистого пламени и двуручный меч из первородного огня. Три дня и три ночи он не спал, своей ненавистью поддерживая жар доменной печи. И только лёд кольца любимой, весящего на тонкой цепочке, охлаждая грудь, не давал ему испепелить себя.

            Но работа закончена, и кузнец в одиночку отправился через Ледяную пустошь к пикам Стужи, туда, где обитали ледяные тролли. Осунувшееся лицо, заострённые скулы, впавшие щёки, худоба всего тела могла сказать случайным встречным о том, что этот бывший кузнец, а ныне великий воин, идёт к своей цели, не обращая внимания ни на сон, ни на еду. И цель достигнута – подобно дьявольскому жеребцу, каратель сеял панику и смерть в поселениях ледяных троллей, не щадя, как и они, ни женщин, ни детей… Пока не вырезал несколько племён до основания. Тролли не могли ничего противопоставить этой первозданной мощи варвара и стойкости титана, что, подобно сплаву металлов, слились воедино в одном человеке. Воистину ярость – великая сила, неудержимо ведущая под своим началом воина.

Да только и буря когда-нибудь стихает. Войдя в хибару, принадлежавшую вождю одного из племён обитателей пик Стужи, он увидел то, чего видеть не должен был: шкуры. Не те, качественно обработанные, которые одевали варвары степи. И не те, облезлые, грубо обделанные, что носили дикари. Цельные связки из не так давно убитых, но уже качественно очищенных и обработанных кусков кожи. Это не работа людей. Но и не троллей. Так обрабатывают шкуры лишь гоблины. Жалкие ошибки Природы. И в этот момент кузница как будто молния ударила. Он всё понял: жители пик никогда бы не догадались напасть несколькими племенами на людей. На это у них просто не хватило бы ума и смелости. А вот достойная плата от подлых гоблинов, да плюс их же план действий – вот это точно смогло бы сподвигнуть троллей на необдуманный шаг.

Неделю, а, может, и две, мститель сидел в опустошённой деревне, не зная, что делать дальше. В пустой хибаре вождя, под тусклым светом костра, он чах подобно свече на ветру. Опустевший взгляд выражал лишь одно желание смерти. Но муки воздались.

Одной из бессонных ночей ему явился Рэндом. В белых одеяниях, напоминающих белоснежный снег, он вплыл в помещение и, окутав пространство первозданным светом, проговорил: «Ты жил в муках, и я дарую тебе главное – знания. Но распорядись ими умело. Помни, что местью своей боли ты не лишишься, а лишь усугубишь положение, и душа потеряется в своих скитаниях»

После этих слов яркая вспышка ослепила кузнеца. Когда звон в голове утих, а мушки перед глазами дали возможность оглядеться, то перед очами предстала всё та же лачуга. Никого не было. Только вдруг всплывшие в голове мысли позволяли расценить событие не как бред сумасшедшего, а реальную встречу с непознанным и сверхъестественным.  Недолго думая, собрав скромные пожитки, мститель помчался по новому вектору, направляемый неведомым голосом внутри груди, идущим от иссохшего сердца. Всё-таки Боги милосердны, думал он, но и справедливы, что немало важно.