Легенда о Сан-Микеле

Через много веков после того, как боги Нила, боги Олимпа и боги Валгаллы распались в прах, твой новый почитатель, святой Франциск Ассизский, кроткий певец «Песни Солнца», воздел руки к твоим небесам, бессмертный бог Солнце, с той же молитвой, с которой я обращаюсь к тебе сегодня. Он просил, чтобы ты не лишал твоего благословенного света его больные глаза, помутневшие от слез и ночных бдений. Покорившись настояниям братии, он отправился в Риети, чтобы посоветоваться с прославленным глазным врачом, и без страха согласился на предложенную им операцию. Когда лекарь положил железный прут на огонь, чтобы накалить его, святой Франциск обратился к огню как к другу: «Брат огонь! Всемогущий прежде всех других вещей создал тебя, прекрасного, могучего, благолепного и полезного. Будь милосерден ко мне в этот час, будь добрым. Я молю Господа, создавшего тебя, дабы он умерил твой жар и я мог его вытерпеть!»

Произнеся молитву над раскаленным железом, он перекрестился и стоял, не дрогнув, пока железо, шипя, вонзалось в его плоть, проводя черту ожога от уха до брови.

– Брат врачеватель, – сказал святой Франциск врачу. – Если недостаточно выжжено, приложи прут еще раз.

Врач, увидев такую силу духа в немощной плоти, поразился и сказал:

– Говорю вам, братья, сегодня я увидел поразительные вещи!

Увы! Самый святой из людей молился напрасно и напрасно страдал. Ты оставил его на произвол судьбы, как и великого фараона! Когда на обратном пути преданные братья опустили носилки со своей легкой ношей под оливковым деревом у подножья холма, святой Франциск уже не видел любимые Ассизы, поднимая руку, чтобы благословить селение.

Так как же я, грешник, самый ничтожный из твоих поклонников, могу надеяться на твою милость, равнодушный властитель жизни! Как смею я просить у тебя еще одной милости, после того как ты щедро осыпал меня бесценными дарами! Ты дал мне глаза, чтобы в них сверкала радость и блестели слезы, ты дал мне сердце, чтобы оно билось от страсти и сжималось от жалости, ты дал мне сон, ты дал мне надежду!

Я думал, все это были дары. Но я ошибался. Они были мне одолжены на время, и теперь ты требуешь их обратно, чтобы отдать другому существу, которое в свой черед придет из той же вечности, в которую ухожу я. Властитель света, да будет так. Господь дал, Господь взял, да будет благословенно имя Господне.

* * *

Колокола прозвонили к вечерне. Легкий ветер прошелестел в кипарисах за окном, где перед тем щебетали птицы. Голос моря становился тише и тише, и старую башню окутало благостное безмолвие ночи.

Я сидел в кресле времен Савонаролы, усталый и жаждущий покоя. Волк спал у моих ног – он почти не отходил от меня ни днем, ни ночью. По временам он открывал глаза – в них светилось столько любви и преданности, что у меня к горлу подступали слезы. Иногда он вставал и клал большую голову мне на колени. Знал ли он то, что знал я? Понимал ли он то, что понимал я? Что приближается час разлуки? Я молча гладил его по голове – впервые в жизни я не знал, что ему сказать. Как объяснить ему ту великую тайну, которую я сам себе не мог объяснить?

«Волк, я ухожу далеко, в неизвестную страну. На этот раз ты не сможешь последовать за мной, мой друг. Тебе придется остаться здесь, где ты и я так долго жили вместе, деля радость и горе. Ты не должен грустить обо мне, ты должен меня забыть, как забудут меня все, ибо таков закон жизни. Не беспокойся, мне будет хорошо, и тебе тоже. Я сделал все, чтобы ты был счастлив. Ты будешь жить там, где жил всегда, и добрые люди будут ухаживать за тобой с той же любовью, что и я. Каждый день, когда колокола прозвонят полдень, ты будешь получать обильный обед, а два раза в неделю – вкусные кости, совсем как раньше. Большой сад, по которому ты привык бегать, останется в твоем распоряжении, и даже если, забыв мой наказ, ты погонишься за чужой кошкой, то и там, где я буду находиться, я посмотрю на это слепым глазом, а другой зажмурю, как делал до сих пор, ради нашей с тобой дружбы. А когда твои ноги откажутся служить тебе, а глаза помутнеют, ты упокоишься под античной колонной, возле старой башни, рядом с твоими товарищами, которые покинули этот мир раньше тебя. И в конце концов, кто знает, может быть, мы с тобой и увидимся? Велики мы или малы – наши шансы равны».

«Не уходи, останься или возьми меня с собой!» – говорили преданные глаза.

«Я иду в страну, о которой ничего не знаю. Не знаю, что там случится со мной, и еще менее – что случилось бы с тобой, если бы я тебя взял. Я читал об этой стране удивительные легенды, но они остаются легендами – никто из тех, кто туда ушел, не вернулся, чтобы рассказать, что он видел. Только один человек мог бы поведать истину, но он был сыном Божьим и вернулся к своему отцу с печатью молчания на устах».

Я погладил большую голову Волка, но онемевшие руки уже не чувствовали прикосновения мягкой шерсти.